Характеристика лица, склонного к экстремистской деятельности. Специфические качества личности экстремиста и террориста Осужденный террорист как особый тип личности

Проблема определения психологического портрета лица, склонного к экстремистской деятельности, является одной из наиболее широко обсуждаемых и исследуемых в научной литературе на протяжении многих лет, однако вопрос об определении психологического портрета лица, склонного к экстремистской деятельности, представляется ещё не изученным. Психологический портрет лица, склонного к экстремистской деятельности, является абстрактным, поскольку точного психологического портрета лица, склонного к экстремистской деятельности в реальности не существует.

Введение

«Уроды» – это просто разной степени отклонения от признанной нормы и понятно, что «уродам» именно норма должна представляться уродством, потому, что каждый человек, считает себя нормальным, а для морального «урода», чье уродство никак не выражено внешне, норма еще более смутная, потому что, по виду такой монстр ничем не отличается от других людей и сравнить себя с ними не может. Но не забывайте, что уродство, это всего лишь отклонение и в глазах этого «урода», как раз норма уродство. И поскольку моральный «урод» в своей жизни сталкивается с другими нормальными людьми, не разделяющими его убеждений и восприятий познаваемого объекта, то жизнь такого необходимо предполагает конфликтность.

Убеждения морального «урода» на столь велики, что он не только совершенно не боится наказания, но и некогда не раскаивается в своих деяниях, умалять умственное и интеллектуальное развитие моральных «уродов», представляя их малолетними, тупыми, недоразвитыми людьми, непростительная ошибка.

Чтобы понять и прогнозировать личность морального «урода», мы должны представить его восприятие мира и соответствующий способ отношения к этому миру, понять специфику его субъективной жизни.

1. Общая часть

Психологический портрет лица, склонного к экстремистской деятельности является абстрактным, поскольку точного психологического портрета лица, склонного к экстремистской деятельности в реальности, не существует. Для определения более точного портрета лица, склонного к экстремистской деятельности, необходимо знать реальных людей, которые становятся на путь экстремистской деятельности, дифференцировать отдельные социально-психологические типы склонного экстремистской деятельности, установить их специфическое место и индивидуальные роли в социальной группе, которую можно назвать экстремистским сообществом.

Характеристика лица склонного к экстремистской деятельности и фактор ее формирования, призвана не только соответствующим образом определять квалификацию совершаемых им деяний, но и прогнозировать дальнейшие варианты поведения, отклоняющиеся от общепринятых норм.

Личность лица склонного к экстремистской деятельности, занимает ведущее место в происхождении экстремистской деятельности, сложное сочетание идейно-риторических конструкций и индивидуальных психофизиологических качеств, составляющее мотивационную сферу личности склонного экстремистской деятельности, выделяет его среди других категорий неблагополучных личностей по многим социально-демографическим, уголовно-правовым и уголовно-исполнительным показателям характеристик. С одной стороны, все достаточно просто, существует много исследований личности экстремиста, члена экстремистского формирования, но с другой стороны, сложность конструкции составов преступлений, предусмотренных уголовным кодексом РФ, применение законодателем ссылочной диспозиции, не позволяет четко определить предмет исследования, совокупность исследуемого лица, как склонного к экстремистской деятельности.

В процессе определения характеристики лица склонного к экстремистской деятельности, имеются определенные сложности, связанные с определением психологического портрета, сопряжено это с тем, что общая масса всех приверженцев экстремистской деятельности неоднородна, каждая имеет свои групповые нормы и ценности, свою идеологию и назначение, а также с тем, что средствами массовой информации был выработан неверный стереотип лица, склонного к экстремистской деятельности. Рассмотрение структуры психологического портрета лица, склонного к экстремистской деятельности по традиционным параметрам криминологической характеристики, не позволяет в полной мере определить вину совершаемых им деяний, определить степень опасности, а также объяснять, прогнозировать и предупреждать поведение, необходимое для проведения мероприятий, направленных на профилактику предупреждения экстремистской деятельности.

Личность лица, совершившего преступления экстремистской мотивации, с одной стороны, отражает в обобщенной форме наиболее существенные признаки личности преступника как таковой, с другой, имеет особенности личности, свойственные только лицу склонному к экстремистской деятельности и наконец, в общественном сознании имеет место смешение понятий всех используемых терминов, лицо склонное к экстремистской деятельности, (экстремист) и лицо склонное к радикальным ученьям (доктрин или методов политической борьбы).

Проблема определения психологического портрета лица, склонного к экстремистской деятельности, является одной из наиболее широко обсуждаемых и исследуемых в научной литературе на протяжении многих лет, однако вопрос об определении психологического портрета лица, склонного к экстремистской деятельности, представляется еще не изученным.

2. Психологический портрет лица, склонного к экстремистской деятельности

Необходимым условием для понимания личности лица, склонного к экстремистской деятельности, является знание мотивов экстремистского поведения. Лицо склонное к экстремистской деятельности — это особый психологический тип людей, часто склонных к самовозбуждению, потере контроля над своим поведением, готовых на нарушения любых норм, вплоть до самоубийства.

Лицо склонное к экстремистской деятельности, это люди, которым невозможно что-либо доказать, так как учиться и разбираться они попросту не хотят, им нужен кто-то, кто будет ими управлять, им нужно подчинение авторитету. Если найдется более авторитетный, то такие легко сменят свою «ориентацию», говорить о каком-то критичном восприятии реальности тут не приходится, ибо они просто ищут человека, который возьмет на себя ответственность за них.

В обычной жизни лица склонные к экстремистской деятельности, как правило ничего из себя не представляют, у них вообще есть определенные проблемы с обществом, обида на общество, «синдром непризнанного гения», форма мании величия, он считает, что обладает большим умом и сверх способностей, ну или в крайнем случае – сверх значимости для социума, не таким как все, однако окружающие по своей неграмотности его недооценивают.

Лица, склонные к экстремистской деятельности собираются в некие общества, как раз это и позволяет им почувствовать свою социальную значимость, а причастность к неким сверх идей, которые отвергаются обществом – позволяет им еще и почувствовать себя не таким как все.

Лицо склонное к экстремистской деятельности склонен к тоталитаризму, культу своих вождей, последние часто открыто объявляются носителями высших истин, которые должны приниматься массами на веру.

У лица, склонного к экстремистской деятельности, есть одна проблема, как бы они не собирались в некие общества и прочие общественные организации, все-таки очень важно мнение и оценка не только таких же как они приверженцев, но и общества в целом. Причем, негативная оценка (а чаще всего именно так) – это с одной стороны сильно ранит самолюбие, но и подстегивает их стремление к обособлению от общества. Действовать открыто такие люди чаще всего не рискуют, и прежде всего потому что им очень мешает страх – страх перед обществом, все те же подростковые комплексы, страх получить оценку общества, которая будет ниже собственной самооценки, страх выглядеть глупо и так далее.

Лицом склонным к экстремистской деятельности, движут обычные психические проблемы и комплексы, а отсюда страх, трусость и озлобленность на всех и вся.

Лицо склонное к экстремистской деятельности, диаметрально противоположно нормальному человеку, где вершиной жизни является самореализация в творческом созидательном общественно полезном процессе.

Мотивационная сфера лица склонного к экстремистской деятельности, является более дезорганизованной, чем у обычного человека, что выражается в меньшем количестве внутрисистемных связей.

Для лица, склонного к экстремистской деятельности, характерен такой набор качеств и стремлений как:

1) поиск идеалов;

2) пристрастное отношение к прошлому (его идеализация или полное неприятие);

3) отвержение общепринятых идеалов и эталонов;

4) максимализм во взглядах, частые перемены оценок, даваемых окружающим, резкий переход от позитивного отношения к негативному, претензия на необыкновенность (мы лучше, сильнее), поляризованный взгляд на мир (все плохо, но мы - другие) убеждение, что цель оправдывает средства (поощрение асоциального и противоправного поведения);

5) ослабление связей с родной семьей, прежними друзьями; замещение личных интересов интересами и ценностями экстремистского сообщества.

Логика лица, склонного экстремистской деятельности, это мир, воспринимаемый через призму примитивного бинарного, черно-белого разделения на хорошее и плохое, истину и ложь, действительность относится большей частью ко лжи, а экстремистская идея — к истине.

Внутренний мир лица, склонного экстремистской деятельности прост и непротиворечив, поэтому другой человек, не разделяющий его убеждений, рассматривается собственно не как равноправный партнер-оппонент, не как личность, а как особо сложное внешнее препятствие, подлежащее простому физическому устранению. Не случайно, убийство противников или бегство от них, являются двумя наиболее типичными способами поведения лица, склонного к экстремистской деятельности в ситуации конфликта, таким образом, ситуация конфликта для лица, склонного к экстремистской деятельности, осознается и переживается в упрощенной и извращенной форме, которая принципиально не может привести к конструктивному ее преодолению. Если внутренний мир лица, склонного к экстремистской деятельности прост и непротиворечив, то внешний мир для него оказывается сложной преградой, поскольку лицо, склонное к экстремистской деятельности осознает несоответствие этого внешнего мира своим идеалам, именно столкновение простого внутреннего мира и сложного внешнего мира определяет специфику жизненного переживания экстремиста.

Лицо склонный к экстремистской деятельности, занимается тем, что носится с разного рода навязчивыми идеями, безумными целями и еще одна особенность у лиц склонных к экстремистской деятельности, они окружают себя «врагами».

3. Идеология лица, склонного к экстремистской деятельности

В основе идеологии лица склонного к экстремистской деятельности, лежат ложные мотивы и ложные установки, поэтому оно по своему объективному содержанию субстанционально иррационально, в нем цели не соответствуют средствам, а результаты действиям. Идеология экстремистов может модифицироваться в зависимости от контекста той политической среды и общества, в которой они действуют.

В идеологии склонного экстремистской деятельности заложено убеждение в том, что социальная среда может быть преобразована только насильственными действиями, что она не может само исправиться без насильственных воздействий, следовательно, идеологическая мотивация экстремистского поведения всегда связана с доминирующим мотивом агрессии.

Для лица склонного к экстремистской деятельности, реализация его убеждений становится единственным содержанием личной жизни, гуманист открыт для диалога и компромисса, лицо склонное к экстремистской деятельности закрыт для подобного.

Убежденность лица склонного к экстремистской деятельности и активная жизненная позиция принципиально различаются по содержанию убеждений и по способу их формирования, а также по способу реализации убеждений в поведении, причем все, что не согласуется с убеждениями лица, склонного к экстремистской деятельности, объявляется без разбора ложью, все, кто не разделяет убеждений лица, склонного к экстремистской деятельности, без разбора объявляются врагами.

Убежденность лица, склонного к экстремистской деятельности, складывается на почве мистического откровения или интуиции, заменяющей рациональное познание реальности и логическое рассуждение, то есть на почве различного рода отклонений от нормальной логики рассуждения и познания реальности.

В экстремистской идеологии есть своя специфическая логика. Эта логика исходит из предвзятой, ложной идеи, а не из фактов действительности, правда, факты она воспринимает, но лишь избирательно, и только те, что согласуются с ее ценностными посылками, и интерпретирует эти факты не как доказательство, а как проявление, следствие ценностных посылок.

В экстремистском безумии есть система.

4. Фанатизм лица, склонного к экстремистской деятельности

Одним из признаков характеристики лица, склонного к экстремистской деятельности, является фанатизм (фанатизм-это безоговорочное следование убеждениям, особенно в области религиозно-философской, национальной или политической сферах; доведенная до крайности приверженность каким-либо идеям, верованиям или воззрениям, обычно сочетающаяся с нетерпимостью к чужим взглядам и убеждениям).

Фанатизм лица, склонного к экстремистской деятельности – это отсутствие критического восприятия своих убеждений и нетерпимость, когда человек упорно настаивает на своей точке зрения.

Лицо склонное к экстремистской деятельности не понимает и не хочет понимать интересов и реального положения других людей. Он не желает вести какие-либо разговоры с другими, чтобы обменяться мнениями и предпочитает идти тем путем, который кажется ему наиболее разумным. Понятие самокритичности для него чуждо, он считает, что прав только он, а все остальные заблуждаются и поскольку это так, он считает своим долгом обвинять других в нечестии, невежестве и в преследовании эгоистических целей, будто сам он безгрешный и его слова вдохновляются свыше, то есть он с другими не согласится, так как согласия можно достичь только на умеренных позициях.

Общие особенности фанатизма лица, склонного экстремистской деятельности, является одержимость, жесткость и отрицательное отношение к другим людям и соответствующее этому отношению поведение. Одержимость в том, что лицо склонное к экстремистской деятельности не останавливается ни перед какими внешними и внутренними преградами, упорно и неуклонно устремляясь к своей цели.

Фанатизм лица, склонного экстремистской деятельности, обнаруживает такие характеристики, как «неистовость поведения, готовность для достижения цели жертвовать всем и использовать любые средства в сочетании с узостью и ограниченностью восприятия мира». Фанатизм проявляется в том, что в действиях обязательно присутствуют насилие и страдания, причиняемые людям, но для лица склонного экстремистской деятельности, эти страдания не имеют никакого значения, причем ни свои, ни чужие.

5. Нравственность лица, склонного к экстремистской деятельности

Нравственная вседозволенность, снятие всяких нравственных запретов и ограничений в сознании и поведении лица, склонного к экстремистской деятельности существует по отношению к «чужим», к врагам, по отношению к «своим» и к самому себе, лицо склонное к экстремистской деятельности придерживается строжайшего, ригористического соблюдения собственных нравственных установлений, такая нравственная амбивалентность, противоречивая двойственность, в поведении лица, склонного к экстремистской деятельности, ведет к нравственной дезориентации.

Для лица, склонного к экстремистской деятельности зло, причиняемое врагам, становится добром, стирается граница между добром и злом, сами эти нравственные категории становятся условным, при такой нравственной дезориентации лицо склонное к экстремистской деятельности во имя истинной веры способен на любые экстремальные действия, убийства, похищения, издевательства, пытки, взрывы различных зданий и сооружений и т.п.

Нравственность лица, склонного экстремистской деятельности - это характерная определенная бесчувственность, жестокость, беспощадность, доходящая до способности самопожертвования своей жизнью ради уничтожения врагов. Нравственность лица, склонного к экстремистской деятельности, основанная на принципе нетерпимого отношения к нравственности других людей, является силой, способной играть существенную роль в жизнедеятельности общества, в формировании тех или иных социальных отношений.

6. Поведение лица, склонного к экстремистской деятельности

Поведение лица, склонного экстремистской деятельности следует рассматривать в качестве особого необходимого элемента экстремизма, как особого психического склада верующего, являющемся целостным психологическим феноменом, включающий в себя мотивы, цели, действия.

Главной установкой поведения лица, склонного к экстремистской деятельности становится служение идее посредством агрессивного сопротивления, борьбы с врагами истинной идеи, активная жизненная позиция выражается в тотальной ориентации всего поведения личности на служение своей идее, все действия и поступки подчиняются этой цели.

Служение выражается в двух основных формах:

1) в ревностном исполнении всех предписаний экстремистского сообщества;

2) в практической и постоянной борьбе с врагами.

Обе эти формы выражения активной жизненной позиции лица, склонного к экстремистской деятельности разные, но взаимно дополняющие друг друга способы реализации экстремистской идеологии в жизнь, переустройства своей собственной жизни и социально-политического уклада общества в соответствии с критериями и идеалами истинной идеи.

Набор типичных действий лица, склонного к экстремистской деятельности достаточно широк, но все эти действия можно разделить на две группы:

1) действия, направленные на причинение вреда и страданий другим людям, «врагам» и «враждебной среде» (внешняя агрессия);

2) действия, направленные на причинение вреда и страданий самому себе или своим единомышленникам (внутренняя агрессия).

К числу актов внешней агрессии относятся, погромы, диверсии, шантаж, взятие заложников, убийства, ограбления, массовые беспорядки, уничтожение материальных ценностей и культурных произведений и прочее, в общем, различные формы террористических и разрушительных действий.

К числу актов внутренней агрессии относятся, различные формы самоистязаний, постов, отшельничество, ритуальные самоубийства разными способами (чаще всего это самосожжение, индивидуальное или коллективное). Поведение лица, склонного к экстремистской деятельности, не может характеризоваться лишь на самих поступках, действиях такого лица, ибо в них самих по себе еще никак не проявляется специфика экстремистского поведения, так как, одобные поступки совершают не только лица, склонные к экстремистской деятельности.

В основе экстремистских действий лежат ложные мотивы и ложные установки, поэтому оно по своему объективному содержанию субстанционально иррационально, в нем цели не соответствуют средствам, а результаты действиям.

Для различных приверженцев экстремистской деятельности экстремистская агрессивность носит различный психологический характер, у рядовых членов она в основном носит конформистский характер и проявляется редкими, но сильными вспышками, у элиты экстремистского сообщества агрессия носит преимущественно инструментальный характер, у вождей экстремистского сообщества агрессия может превращаться в постоянное, болезненное патологическое влечение, т.е. стать «деструктивной».

Общие особенности действий склонного экстремистской деятельности:

1) одержимость;

2) жесткость;

3) деструктивность.

Одержимость в том, что лицо склонное к экстремистской деятельности, не останавливается ни перед какими внешними и внутренними преградами, упорно и неуклонно устремляясь к своей цели. Психология экстремизма обнаруживает такие характеристики, как «неистовость поведения, готовность для достижения цели жертвовать всем и использовать любые средства в сочетании с узостью и ограниченностью восприятия мира».

Жесткость проявляется в том, что в этих действиях обязательно присутствуют насилие и страдания, причиняемые людям. Но для склонного экстремистской деятельности эти страдания не имеют никакого значения, причем ни свои, ни чужие.

Деструктивность состоит в том, что эти действия всегда преследуют одну цель — разрушить существующий социальный порядок.

Действия склонного экстремистской деятельности можно разделить на две большие группы в зависимости от способа борьбы с существующим социальным порядком или способа его разрушения, преодоления:

1) активная деструктивная агрессия;

2) пассивная деструктивная агрессия.

К первой группе относится, экстремистский террор, начиная от морально-психологического и вербального запугивания и зомбирования до физической деструкции. В этих формах агрессии деструктивная цель явно доминирует, а конструктивная цель практически сведена на нет. Крайней формой экстремистской активной агрессии оказывается массовый геноцид.

К формам пассивной деструктивной агрессии, относятся различные способы социальной самоизоляции экстремистов (от индивидуального и коллективного отшельничества до самоистязаний).

Доминирующим мотивом поведения лица, склонного к экстремистской деятельности является социальная агрессивность, активное стремление к разрушению существующего общества, к нанесению ему наибольшего ущерба, этот мотив подсознательно или сознательно маскируется лицом склонным к экстремистской деятельности конструктивным мотивом созидания «правильного общества», но, прежде чем строить правильное общество, нужно разрушить существующее, поэтому конструктивная мотивация не играет никакой роли в реальном поведении экстремиста. Таким образом, в поведении лица, склонного к экстремистской деятельности происходит или, по крайней мере, наблюдается тенденция сдвига конструктивной цели созидания правильного, идеального мира на деструктивную цель разрушения неправильного, но реально существующего социального порядка. Деструктивная цель постепенно превращается в главную, доминирующую и единственную цель лица, склонного к экстремистской деятельности. Лицо склонное к экстремистской деятельности, начиная как разрушитель неправильного общества ради создания правильного общества, самой логикой экстремистского действия превращается в одержимого, ослепленного идеей разрушения агрессора.

7. Религиозное поведение лица, склонного к экстремистской деятельности

В любой религии содержится норма верности своему богу и сопротивления иным верам. Но эта норма может быть проинтерпретирована по-разному, либо как требование агрессивной войны с иноверцами, либо как пассивное отстранение от иной веры и мирная критика чужой веры. Все эти моменты позволяют переориентировать поведение верующего на деструктивную деятельность по отношению к несовершенному миру с целью преобразовать его по образцу своих иллюзорных религиозных идеалов.

Религиозное поведение лица, склонного к экстремистской деятельности значительно отличается от поведения нормального верующего.

Во-первых, для нормального верующего, характерна внутренняя моральная мотивация, основанная на внутреннем свободном принятии личностью нравственных норм и принципов, существующих в религии. Нормальному религиозному поведению характерен приоритет нравственных целей, который ограничивает выбор средств, а также высокая личная нравственная ответственность.

Для религиозного поведения лица, склонного к экстремистской деятельности характерна внешне принудительная мотивация, когда определенные нормы и предписания исполняются не по внутреннему духовному убеждению, а по внешнему принуждению.

Внешне-принудительный характер мотивации религиозного поведения лица склонного к экстремистской деятельности ведет к таким последствиям, как безответственность и безнравственность этого поведения, поскольку лицо склонное к экстремистской деятельности полагает, что он действует как раб своего бога и послушный исполнитель его воли, постольку и ответственность за свои действия он возлагает, в конечном счете, на бога (что практически означает для религиозного лица склонного к экстремистской деятельности полную личную безответственность).

Во-вторых, доминирующей целью поведения нормального верующего является получение божественной благодати. Религиозное поведение лица склонного к экстремистской деятельности, имеет доминирующей целью уничтожение порчи в других верующих, а также борьбу с иноверцами и порчей видимого мира.

В-третьих, нормальному религиозному поведению характерен выбор мирных, конструктивных видов религиозного действия, связанных в основном с исполнением культовых обрядов, в отношении к иноверцам нормальный верующий проявляет терпимость и полагается на методы убеждения и корректного диалога. Для религиозного поведения лица склонного к экстремистской деятельности, характерна подчеркнутая агрессивность, приоритет принудительных насильственных действий.

В-четвертых, в структуре религиозного поведения истинно верующего, наблюдается безусловный приоритет культовых действий, поскольку общение с творцом составляет для него главный смысл. Для поведения лица склонного к экстремистской деятельности, характерен приоритет в некультовой деятельности, поскольку не общение с богом, а ревностное служение ему путем искоренения порчи в мире и в людях составляет для него главный смысл религиозной деятельности.

В-пятых, поведение нормального верующего является полимотивационным, это значит, что в общей структуре поведения верующего религиозное поведение составляет лишь часть всего поведения и религиозные мотивы не исчерпывают всех его мотивов. Улица склонного к экстремистской деятельности, религиозная деятельность становится не просто преобладающим видом поведения, а господствующим видом деятельности, принудительно подчиняющим и перестраивающим, искажающим в соответствии с религиозными экстремистскими идеалами все остальные виды деятельности.

Специфическое отличие религиозного поведения лица склонного к экстремистской деятельности от других религиозных видов поведения обусловлено тем, что оно мотивировано религиозной экстремистской идеологией, оно представляет собой иллюзорно-деструктивную агрессию верующих против вероотступников в своей среде, иноверцев, неверующих и испорченного мира. В религиозном поведении лица склонного к экстремистской деятельности, в отличие от религиозного поведения нормального верующего акцентированы разрушительные моменты, которые рассматриваются как основная форма богослужения, оно ориентируется на враждебного бога и «истинной вере» объекты – предметы культа иноверцев, представителей иноверцев, на еретиков в своей собственной среде.

Главным видом религиозного поведения лица склонного к экстремистской деятельности становится не служение богу, а борьба с чужими, врагами, защита своей «истинной» веры от врагов.

Заключение

Для лица склонного к экстремистской деятельности зло, причиняемое врагам, становится добром, стирается граница между добром и злом, сами эти нравственные категории становятся условными, при такой нравственной дезориентации лицо склонное к экстремистской деятельности во имя истинной веры оказывается способен на любые экстремальные действия, убийства, похищения, издевательства, пытки, взрывы различных зданий и сооружений и т.п.

В результате для поведения лица склонного к экстремистской деятельности становится характерной определенная бесчувственность, жестокость, беспощадность, доходящая до способности самопожертвования своей жизнью ради уничтожения врагов.

Система ценностей лица склонного к экстремистской деятельности и представление о нормах поведения складываются не в один момент – они являются результатом длительного, системного и последовательного воздействия со стороны основных институтов социализации, семьи и школы, ближайшего бытового, досугового окружения, родственников, друзей, знакомых.

«Истина – есть неискаженное отражение какого-либо объекта познания в нашем уме ».

Одной из сложнейших проблем в системе криминологических исследований является, как известно, изучение личности субъекта преступлений. Применительно к изучению проблемы борьбы с преступностью этот вопрос занимает, по сути, одно из лидирующих положений. Столь большое внимание отмеченному вопросу связано с тем, что именно в личности индивида преломляются все противоречия: как внутренние (психические, психологические, физиологические), так и внешние (коммуникативные, ролевые, ситуативные и пр.). Именно на личность оказывает влияние и в конечном счете так или иначе отражается среда обитания с ее целым спектром социальных, экономических, идеологических, политических и иных составляющих. Как нам представляется, попытка проанализировать основные особенности личности индивида - это один из действенных методов проникновения в существо стоящих перед криминологом исследовательских задач. Таким образом, криминологическая характеристика личности индивида способна в определенной мере пролить свет, в том числе на причины отклоняющегося поведения последних.

Видимо, изучение личности субъекта анализируемых видов преступлений также не является исключением. Личность человека вообще и правонарушителя в частности представляется достаточно многогранной. Она связана с обширным количеством факторов, определяющих с разных сторон (социальной, психологической и биологической) проблему распространения экстремистских взглядов среди населения, особенно в молодежной среде.

Стало уже классическим, что при характеристике личности делинквента ее обозначают через целостную совокупность взаимосвязанных черт, свойств и качеств участника и носителя тех или иных общественных отношений. При этом включают в это понятие четыре основных компонента или так называемых подсистемы:

• 1) социально-демографическую характеристику (пол, возраст, образование, семейное положение и т.д.);
• 2) социальный статус личности, определяющийся принадлежностью лица к определенному социуму;
• 3) социальные функции (роли) личности, вплетающие совокупность видов деятельности лица в ткань общественных отношений;
• 4) нравственно-психологическую характеристику, отражающую отношение личности к социальным ценностям и выполняемым социальным функциям .

Таким образом, характеристика личности преступника представляет собой структурированные сегменты качеств, прямо или косвенно связанных с антиобщественным поведением человека, обусловливающих или облегчающих совершение преступления либо дающих возможность понять его причины.

Наиболее устойчивые отношения образуют систему ценностных ориентаций (оснований дифференцированной оценки действительности, общественных отношений по значимости) и мотивации поведения (побуждений, вызывающих активность и определяющих выбор поступков, действий).

Далее следует отметить, что личность экстремиста и террориста формируется, как правило, еще до момента совершения им преступлений, поэтому важно исследовать не только генезис противоправного поведения такого лица, но и проанализировать факторы, явившиеся «пусковой кнопкой» включения установок в виде экстремизма и национализма.

Динамика приобщения к деятельности экстремистских и террористических групп по различным возрастным группам молодежи обозначена в табл. 16.1.

Таблица 16.1

Динамика приобщения к деятельности экстремистских и террори- стических групп по различным возрастным группам молодежи

Из приведенной таблицы следует, что рост экстремизма и приобщения к террористической деятельности идет специфическим образом, а именно по накопительной схеме до определенного возрастного рубежа.

Вместе с тем наиболее заметными в соответствующей схеме являются различия в темпах прироста мужской и женской преступности в зависимости от достижения того или иного возраста. Как следует из таблицы, если у лиц мужского пола наиболее опасным возраст приобщения к актам уголовно-наказуемого экстремизма является 16-18 лет, то у лиц женского пола апогей приходится уже на возраст 18-25 лет.

В ходе опросов было обращено внимание на определенные закономерности приобщения отдельных молодых людей и девушек к деятельности неформальных групп экстремистской и террористической направленности. Например, у некоторых юношей и девушек указанный период совмещается с началом психологической деморализации, которая, в свою очередь, совпадает с проблемами в семье. В ряде случаев семейная обстановка для таких несовершеннолетних становится невыносимой и потому, что некоторые отчимы пьянствуют.

При психической деморализации у несовершеннолетних отмечаются нарушения в структуре их потребностей и интересов. В силу возрастных особенностей и недостаточности жизненного опыта подростки в неблагополучных семьях воспринимают такой образ жизни родителей как норму, считают естественным разрешение бытовых и досуговых конфликтов насильственным путем. В этих семьях подростки, путем личного наблюдения, воспринимают агрессивно-жестокие формы поведения.

В ходе исследования представлял интерес вопрос об уровне образования среди интересующего нас контингента лиц, достигших 17 лет. Среди всех обследованных лиц не имели образования 1,6%. Если отбросить 4% не ответивших, то окажется, что подавляющее большинство (98%) учатся или учились в прошлом.

Контрольная группа респондентов уровнем образования мало чем отличалась. Большинство (87%) имеет среднее или незаконченное среднее. Вместе с тем сравнение обоих групп по характеру успеваемости указывает на то, что лица, идентифицировавшие себя, например, с футбольными фанатами либо со скинхедами, зачастую имели более низкую успеваемость. Особенно это становится заметным у лиц, принимавших более длительное участие в группах с экстремистскими установками. Пристрастие к экстремизму очень скоро притупляет всякий интерес к получению знаний. Таким образом, интеллектуальная, нравственная и социальная деградация - удел значительной части лиц, вошедших в неформальные группы с экстремистскими установками, и это обстоятельство, по сути дела, нивелирует отличия, связанные с формальным образовательным цензом.

Не менее значимое влияние оказывает на уровень приобщения к действиям экстремизма среди молодых людей их место жительство (город, поселок городского типа, сельская местность).

Большинство лиц, входящих в неформальные группы экстремисткой и террористической направленности, - горожане. Всего в столице и в других городах страны проживает (или проживали до заключения) 91% опрошенных, а 79% всего контингента родились в городах. Выходцев из села и тех, кто проживает (или проживали) там постоянно, значительно меньше - 1 %. Невелика доля и тех, кто родился и живет в поселках городского типа - 5%. В числе причин, по которым экстремизм не нашел широкого распространения среди подростков сельских районов, можно назвать особенности образа жизни, в частности, высокий уровень их занятости в личном подсобном хозяйстве, более жесткий социальный контроль, значительные сложности в коммуникативной организации экстремистов-единомышленников, удаленность от источников специфической пропаганды и агитации и т.д.

Среди всего контингента опрошенных 7% вообще не имели родителей и провели детство в специальных детских домах или интернатах, а также под опекой дедушек и бабушек либо иных ближайших родственников. В основном это были подростки, чьи родители были в разводе, рано умерли либо отбывали срок заключения.

Говоря о неблагоприятном морально-психологическом климате, многие опрошенные имели в виду стойкую неприязнь членов семьи друг к другу, частые ссоры, скандалы, драки, грубость в повседневном общении, атмосферу враждебности и пр.

Однако соответствующую оценку следует воспринимать с определенным нивелированием. Во-первых, учитывая возраст несовершеннолетнего, трудно требовать полновесной и адекватной оценки как отношений в семье, так в ближайшем окружении. Во-вторых, вполне естественно, что у подростка может быть искаженное восприятие действительности, стирание граней между тем, что плохо или хорошо, и тем, что выходит за рамки общепринятого. Несмотря на соответствующее искажение в восприятии окружающего мира у подростков, именно последнее для нас имеет объективное значение, так как благодаря ему становится возможным материализовать шкалу ценностей молодых людей, определить их предпочтения и вкусы, выявить поведенческую мотивацию.

Высокая внушаемость, непосредственность восприятия, формирование поведения главным образом на основе подражания, зависимость от родителей обусловливают высокую подверженность детей влиянию окружающей неблагоприятной семейной обстановки, в том числе восприятию наблюдаемым ими агрессивно-жестоким формам поведения. Однако было бы неверно делать вывод о том, что само по себе наблюдение примеров агрессивно-жестокого поведения в семье ведет к автоматическому усвоению их подростками.

Другим фактором, напрямую оказывающим неблагоприятное воздействие на обстановку в семье, является наличие среди ее членов судимых. Как показали опросы, у 23% опрошенных в семье были судимые. Как правило, судимость имелась у кого-то из мужской «половины» семьи. Чаще всего это были братья опрошенных.

Отмеченные предпосылки закономерно приводили к неблагоприятному морально-психологическому климату в семье. Более детальное изучение генезиса соответствующей внутрисемейной атмосферы потребовало не только обследования условий, при которых жил и воспитывался среднестатистический футбольный фанат или скинхед, но и причин, приводящих к такой обстановке с точки зрения самих респондентов.

Как показывают многочисленные исследования, нередко, признавая справедливость предъявляемых к ним требований со стороны ближайших родственников, многие молодые люди не в состоянии преодолеть чувство раздражения, озлобленности, а то и неприкрытой враждебности к близким. Кроме того, как мы уже отмечали ранее, эмоциональное восприятие окружающей действительности у исследуемого контингента является несколько притупленным. И нередко подростки только фиксируют происходящее, оставаясь ко всему равнодушными.

Нравственная и эмоциональная обстановка неблагополучных родительских семей зачастую не обеспечивает молодому человеку ровного, спокойного воспитания, формирования у него чувств защищенности и собственного достоинства, веры в жизненные перспективы.

В семьях экстремистски ориентированных лиц подростки в пять раз чаще ощущали равнодушие к себе, понимали, что ими тяготятся, их почти вдвое чаще излишне контролировали, навязывали свою волю и наказывали.

Библиотеки, театры, концертные и выставочные залы, различные кружки и объединения по интересам, которые есть в каждом городе, особенно в столице, становятся менее всего привлекательными для молодежи, в среде которых в последние годы резко снизились эстетические, духовные и интеллектуальные потребности. В то же время идеи экстремизма и национализма или, иными словами, черно-белое восприятие мира вряд ли оставляют место интеллектуальному и эстетическому развитию личности.

По данным нашего опроса, основными местами концентрации молодежи являются парки и скверы, стадионы, бары и дискотеки. С широким распространением видеотехники, возможностей всемирной сети «Интернет» среди населения кинотеатры перестали пользоваться у молодых людей широкой популярностью (хотя в последнее время среди молодежи наблюдается всплеск посещений именно кинотеатров).

Аналогичную картину рисуют и данные, характеризующие интерес обследованного контингента лиц к художественной литературе: 49% уже давно ничего не читают, остальные 42% берут в руки книгу время от времени. Согласно опросам мотивы чтения зачастую можно обозначить как желание «убить время». Чтение представляет бессистемность, невзыскательность, дурной вкус. Незатейливая приключенческая литература, фэнтези и детективы - вот и все жанры, вызывающие у респондентов определенный интерес.

В то же время опросы выявили неподдельный интерес к «самиздату», раскрывающему националистические воззрения и идеи, основанные на западных первоисточниках. Несколько меньше интерес к исторической литературе, главным образом посвященной историческим личностям завоевателей (Франко, Муссолини, Наполеон, Македонский, Чингиз-Хан и пр.). Однако, как показало исследование, среди обследованной категории встречаются лица, которые являют собой разительный контраст с общей массой: знают новинки отечественной и зарубежной прозы, ценят поэзию и даже сами пробуют писать. Но эти случаи следует отнести к исключительным.

Следовало бы также остановиться на некоторых психологических аспектах делинквентного поведения молодых людей. В частности, на причинах насилия среди соответствующего контингента и проблемах неверного воспитания человека. Отсутствие или недостаток внимания и заботы, авторитарное принуждение или грубый диктат или в равной мере потакание и баловство приводят к формированию личности особого рода, абсолютно неподготовленной к существованию в реальном мире и решению неизбежных конфликтов. Комплекс неполноценности делает этих людей крайне раздражительными, агрессивными, склонными к неконтролируемым взрывам чувств. Можно, вероятно, утверждать, что «социальная неприспособленность» есть следствие чувства неполноценности и стремления к превосходству. Термины «комплекс неполноценности» и «комплекс превосходства» выражают факт уже закрепившейся плохой социальной адаптации . Отсюда насильственно-агрессивные по отношению к окружающим либо по отношению к самому себе действия. На эти же субъективные, личностные детерминанты насильственных преступлений указывают авторы исследования «Психология преступника и расследования преступлений» 1 . В частности, специалисты называют в качестве таковых социальную отчужденность и неадаптированность личности, формирование которой происходит в неблагоприятном семейном окружении (холодность, невнимание, а порой и жестокость со стороны родителей или их антисоциальные установки с момента рождения).

О том, что те или иные проявления агрессивности тесно связаны с типами человеческой культуры, наглядно свидетельствуют антропологические исследования. Они показывают, что переживания и эмоции, порождаемые как внешними, так и внутренними причинами, выражаются у человека обычно в форме, принятой в той культуре, к которой он принадлежит.

Заметную роль в мотивации преступного поведения играют чувства и эмоции негативного характера: гнев, страх, месть враждебность и т.п. Агрессивное поведение, тесно связанное с этими эмоциями, выражается в драках, побоях, оскорблениях, телесных повреждениях, убийствах, отчасти в изнасиловании, в повреждении либо уничтожении имущества. Именно такое поведение нередко рассматривается в качестве наиболее убедительной модели, подтверждающей тезис о генетической природе преступности. При этом полагают, что агрессивное, особенно недостаточно мотивированное поведение есть прямое проявление генетического неблагополучия индивида, пусть даже и не выраженного в хромосомной аномалии.

Так, Ю.М. Антонян, исследующий роль бессознательного в преступном поведении насильственных преступников, пишет: «... Одним из наиболее распространенных мотивов... является защита от возможной, часто несуществующей агрессии со стороны окружающих... Такого рода преступники постоянно или очень часто ощущают враждебность среды, и их преступные действия имеют субъективный смысл защиты от нее. Отсюда - постоянное напряжение, подозрительность, конфликтность, поиск «врагов», часто провоцирование конфликтов и бурная реакция на ими же созданные острые ситуации» .

Особо значимое место в процессе социализации принадлежит неформальному окружению и стихийным группам. Молодые люди, в силу особенностей своего возраста, нуждаются в постоянном общении со сверстниками и большую часть свободного времени (по данным нашего исследования, около 90%) проводят вне дома, в кругу друзей. Образовавшийся в позитивной системе общения вакуум несовершеннолетний стремится во что бы то ни стало заполнить. Он ищет и находит другую микросреду (таких же, как и сам, подростков), где наконец обретает «общественный» статус и признание, возможность, удовлетворить жизненно необходимую потребность в общении. Именно в неформальном окружении, референтных группах несовершеннолетние, совершившие насильственные преступления, не только чаще наблюдают образцы агрессивного поведения, но и сами участвуют в насильственном разрешении возникающих конфликтов .

Исследование показало, что все 100% футбольных фанатов и скинхедов наблюдали в своем неформальном окружении насильственные действия либо сами участвовали в них. Среди лиц контрольной группы этот показатель ниже и составляет 56%.

Выявлены также серьезные различия в характере ссор в неформальном окружении обследованного контингента лиц и контрольной группы подростков. Молодежные неформальные группы с экстремистскими установками в три раза чаще, по сравнению с обычными молодыми людьми, проявляли агрессивность, кричали, ругались, применяли силу в ссорах с друзьями (соответственно, 30,8 и 10,0%).

Еще чаще использовалась физическая сила при решении конфликтов с незнакомыми людьми - более чем в 70% случаев. Одной из основных причин, вызывающих ссоры с незнакомыми и малознакомыми людьми, респонденты считают необходимость «укрепить свой статус». Известно, что принадлежность к экстремистской группе с ее достаточно жестокой регламентацией внутригрупповых отношений, обязывает подростка даже вне зависимости от его собственных интересов выступать на стороне группы.

Кроме отмеченного, конформность молодого человека значительно возрастает с приходом в группу. Стремясь во что бы то ни стало утвердиться в группе, получить признание, одобрение и положительное отношение со стороны ее членов, подросток быстро приспосабливается к нормам и требованиям группы. В таких условиях существенно возрастает внушаемость, эмоциональная зараженность, благодаря чему несовершеннолетний ориентируется уже не на собственный интерес, а на коллективные требования, реализуя их как свои собственные.

Неформальное окружение преступников, их референтные группы в значительной степени заражены лицами, допускающими аморальное и антиобщественное поведение. Среди друзей осужденных за насильственные преступления были судимые (39%), состоящие на учете в милиции (68%), нарушающие общественный порядок (36%), употребляющие в разговоре нецензурную брань (76%), злоупотребляющие спиртными напитками (55%).

При общей «зараженности» окружения неформальных молодежных групп и движений, совершающих насильственные преступления, среди их друзей и знакомых четко прослеживается большое число лиц, злоупотребляющих спиртным и наркотическими средствами. Именно нормам и правилам поведения этих групп, зачастую связанными с культом силы, искаженными представлениями о нравственных понятиях, личных потребностях, в том числе по отношению к употреблению алкоголя, следуют несовершеннолетние преступники. Изучение неформального окружения осужденных по материалам уголовных дел показало, что, как правило, обязательным элементом общения, времяпрепровождения в их среде было употребление спиртных напитков. Подавляющее большинство террористов (81%) начали употреблять спиртные напитки и наркотических средств еще в подростковом возрасте.

Националистическая идеология как раз и направлена на обострение чувства принадлежности индивида к нации, этносу. Она сминает все индивидуальные, личностные особенности человека, подавляет их предполагаемым общим национальным признаком. Индивид отождествляется, растворяется в национальном или этническом сообществе, а национализм в своих программных установках всегда направлен на усиление этого отождествления.

Индивид в условиях социальной дезинтеграции, ухудшения экономической жизни, социально-психологического дискомфорта, чувствуя свою сопричастность к общей и безликой духовной силе, какой представлен ему национализм, полагает, что он обрел себя. Его эмпирическая незначительность как индивида, социального «атома», песчинки в огромном мире восполняется причастностью к «общей» судьбе нации, национальной группы под давлением националистической идеологии. Судьба нации превращается для него в высшую моральную и политическую программу, реализация которой мыслится только за счет интересов других наций и этносов. И если дело дошло до насильственного конфликта при решении такого рода задач, то разумная аргументация, основанная на логике, моральных критериях, становится невозможной. В националистической идеологии конечными аргументами в общественно-политических дискуссиях или конфликтных столкновениях становятся те, которые направлены на обоснование и укрепление приоритета национальных интересов. «Национальная» аргументация является единственным высшим критерием оценки происходящих событий, а те критерии, которые не соответствуют укреплению национальных интересов, попросту отбрасываются.

Булатов Р.М. Исаев Г.А. Криминальная социализация казанских подростков ипреступность // Государство и право. 1992. № 4. С. 67-75.

В настоящее время отсутствуют развернутые характеристики личности террориста на достаточно репрезентативном уровне.

Однако даже имеющиеся разрозненные сведения по этому во-просу весьма значимы для понимания мотивации терроризма.

Большая часть террористов – люди, обделенные в детстве материнским вниманием. У них очень часто встречаются заболевания среднего уха. Есть определенные закономерности формирования у них агрессивного поведения, непримиримого отношения: недостаточное психофизиологическое развитие, детский травматизм, врожденные заболевания. Часть из них – люди с ярко выраженным дефектом личности, многие же – абсолютно адекватные, хорошо «закамуфлированные» люди с актерскими данными. Есть такие, которые «больны» сверхидеей и осознанно идут на совершение террористического акта, прекрасно осознавая все его последствия для себя.

Среди террористов много лиц, которые в детстве, молодости подвергались унижениям, не могли самоутвердиться1 . Позже, выйдя на следующий уровень своего развития, они поняли, что могут отомстить, причем не только своим обидчикам, но и всему обществу. Это люди, которые не смогли реализовать свои идеи. Такое положение вызывает неудовлетворенность и желание любым способом доказать свое «Я». Человек подчас не осознает, что не мог самореализоваться в свое время, не потому что ему не дали, а потому что он вообще не мог этого сделать – ему это было не дано. Но он не может себе в этом признаться. Ему кажется, что общество недооценило, неправильно обошлось с ним.

Очень многие террористы – это люди, которые в свое время выступая за какие-то права и свободы, были осуждены государством, выброшены, поставлены за черту закона. Для них терроризм становится социальной местью государству. Большинство террористов (по данным И.Б. Линдера и С.А. Титкова) составляют мужчины, хотя много и женщин, роль которых в террористических организациях очень высока. К примеру, в XIX веке в России женщины не только сами осуществляли терракты, но и выступали в качестве идеологов терроризма. Такие террористические организации, как Ирландская революционная армия, Красные бригады, латиноамериканские группы и т. д. активно используют женщин в агентурных и боевых целях1 . Среди женщин-террористок встречаются весьма яркие личности. На Арабском Востоке известность получила Лейла Халед, чья красивая внешность сыграла не последнюю роль в росте ее «популярности» как террористки.

Одной из причин совершения преступлений являются недостатки воспитания в школе, результаты наших исследований свидетельствуют о связи между преступностью и уровнем культуры, образования.

Между тем, образование еще не предопределяет у человека должного уровня нравственной и правовой культуры. В этой связи П. Лафарг писал: «...Образование оказалось бессильным уменьшить число преступлений: оно лишь дало криминалистам возможность новой классификации преступлений, так как было замечено, что степень образованности влияет на роль и характер преступлений»2 . Поэтому не случайно, что сложные и изощренные способы совершения корыстно-насильственных преступлений «по силам» наиболее образованным лицам. Образовательный уровень обследуемых характеризуется данными, приведенными в следующей таблице:

Таблица 9

Образовательный уровень осужденных (%)

Малограмотные 3,2

Образование 4 класса 4,3

Образование 8 классов 41,1

Образование 10 классов (среднее) 33,7

Среднее специальное образование 4,2

Незаконченное высшее образование 2,4

Высшее образование 1,1

Всего:100

Приведенные данные свидетельствуют о том, что общеобразовательный уровень осужденных за эти преступления значительно ниже, чем у населения в целом. Если в основе всего работающего населения республики лица со средним и высшим (полным и неполным) образованием составляют 74,7 %1 , то среди исследуемых лиц малограмотные и с образованием 8 классов составили 48,6 %, а лица со средним и высшим образованием – 51,4 %. Следует особо отметить, что лица, имеющие специальное или полное и неполное высшее образование среди осужденных, составили 4,5 %2 .

Личностные особенности террористов заметно различаются в зависимости от конкретного вида их террористической деятельности. Так, политические и идеологические террористы отличаются от националистических, религиозных, и тем более криминальных. Однако не следует думать, что любой, к примеру, политический террорист более интеллектуально развит, чем террорист-националист, участвующий в разбойничье-устрашающем набеге на соседний народ. Конечно, современный политический террорист более подготовлен, чем любой другой, особенно если он действует в группе, созданной, оснащенной и поддерживаемой тоталитарным государством. Вместе с тем не каждый политический экстремист умеет профессионально анализировать информацию, прогнозировать и планировать свои и чужие действия – он может быть и простым исполнителем.

Как отмечали В.В. Витюк и С.А. Эфиров, само понятие «экстремистский тип личности» или «экстремистский тип сознаний» выглядит весьма расплывчатым, неоднозначным и вряд ли поддается строгому определению. Пытаться создать единый психологический и интеллектуальный портрет экстремиста – неблагодарная и, увы, безнадежная задача. Тому свидетельство, неоднократные безуспешные попытки ученых дать, так сказать, универсальную характеристику личности террориста-экстремиста.

Так, людей, осуществляющих терракты, квалифицировали и как идеалистов, и как шизофреников, и как фанатиков догмы, и как садистов, и как людей ущербных, закомплексованных, самоутверждающихся, пожираемых личными амбициями и властолюбием либо отчаянием и жаждой уничтожения, и как людей морально глухих, и как мучеников высшего морального императива, и как преступников. Как видим, характеристики весьма несовместимы.

Среди террористов встречаются люди самых разных возрастов. Руководителями и организаторами терроризма чаще бывают лица старшего возраста, исполнителями – молодые. Именно молодые члены террористических организаций, непосредственно осуществляющие терракты, наиболее уязвимы и для пуль стражей порядка, и для уголовной юстиции.

Террористические группы могут состоять не только из давних неудачников, неуверенных в себе и страдающих комплексом неполноценности лиц, но и умных, волевых, уверенных в своих силах людей. Первые, как уже отмечалось, ищут в группе признание и психологическое убежище, другие же, если они становятся лидерами, отличаются стремлением к доминированию и управлению окружающими. Часто именно они могут действовать не только в составе группы, но и в одиночку, приняв чье-то чужое учение, активнейшим образом поддерживают его и варварскими методами пытаются внедрить в жизнь.

Руководители террористов для обеспечения сплоченности своих рядов и подчинения каждого члена террористической организации или группы общим интересам формируют в сознании «соратников» образ беспощадного, коварного, на все готового врага в лице общества, государственной власти, той или иной социальной группы, религии, нации и т.д. При этом должно быть обеспечено черно-белое видение мира в том смысле, что «все не наше – плохое, все наше – хорошее». «Всем плохим» в более редких случаях может быть весь мир, как и «всем хорошим» – только группа, и тоже в более редких случаях.

Названными характеристиками в большей мере обладают автономные террористические группы, чем те, которые составляют часть большой террористической организации либо намеренно созданы тем или иным государством, например, для международного терроризма.

Введение

Глава 1. Личность осужденного террориста: понятие, история, методы изучения

1. Личность осужденного террориста как криминологическая и правовая категории 14

2. Учение о терроризме и личности осужденного террориста -история вопроса 27

3. Методика криминологического изучения личности осужденного террориста 55

Глава 2. Характеристика личности осужденного террориста

1. Социально-демографические показатели 66

2. Уголовно-правовые и уголовно-исполнительные показатели 77

3. Криминологические и психологические признаки 95

Глава 3. Учет личностных особенностей террориста при назначении и исполнении наказания

1. Осужденный террорист как особый тип личности 115

2. Оптимизация наказания в отношении террористов 135

Заключение 146

Список использованной литературы 153

Приложение 167

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Криминальная ситуация в России постоянно фиксирует наличие преступлений террористического характера. Их состояние в динамике, по статистическим отчетам, выглядит следующим образом: терроризм (ст. 205 УК РФ) - 1997 г. - 32; 1998 г. - 21; 1999 г. - 20; 2000 г.-135; 2001 г. - 327; 2002 г. - 360; 2003 г. - 561; 2004 г. -265; захват заложника (ст. 206 УК РФ) в указанные годы составил соответственно - 114, 69, 64, 49, 32, 39, 34, 22; заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207 УК РФ) - 1386, 2002, 3462, 4035, 5323, 6762, 7811, 9022; организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ст. 208 УК РФ) -9, 2, 9, 340, 165, 135, 267, 212. Количество выявленных лиц, совершивших указанные преступления: терроризм (ст. 205 УКРФ) - 10, 7, 0, 24, 49, 65, 63, 43; захват заложника (ст. 206 УК РФ) - 112, 57, 32, 29, 31, 23, 25, 15; заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207 УК РФ) - 288, 332, 517, 608, 581, 625, 707, 1229; организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ст. 208 УК РФ) - 9, 5,6, 189, 1Q9, 164,221, 158. Если, по официальным статистическим данным, в 1993 г. было выявлено 15 лиц, совершивших преступления террористического характера, то в 2004 г. -1019. Это не могло не повлечь увеличения количества лиц, осужденных за их совершение и отбывающих наказание. Проблема исполнения наказания в отношении осужденных террористов стала настолько актуальной, что Федеральным законом от 9 мая 2005 года отменила ч. 3 ст. 73 УИК РФ, в соответствии с которой осужденные при особо опасном рецидиве преступлений, осужденные к пожизненному лишению свободы, осужденные к отбыванию лишения свободы в тюрьме, осужденные, которым смертная казнь в порядке помилования заменена лишением свободы, осужденные женщины, несовершеннолетние осужденные, а также осужденные - иностранные граждане и лица без гражданства направлялись для отбывания наказания по месту нахождения соответствующих исправительных учреждений. Указанная статья была дополнена частью четвертой. Согласно ей осужденные за преступления,

4 предусмотренные ст. 126, ч. 1-3, ст. 127, ст. 205-206, ч. 1 ст. 208, ст. 209-211, 275, 277-279, 281, 317, ч. 3 ст. 321, ч. 2 ст. 360 УК РФ, и ряд других категорий направляются для отбывания наказания в соответствующие исправительные учреждения, расположенные в местах, определяемых федеральным

органом уголовно-исполнительной системы.

В связи с повышенной опасностью рассматриваемой категории преступлений заслуживает самого пристального внимания криминологическое изучение личности террориста, осужденного за его совершение как особого типа осужденного. Не зная свойств и характерных особенностей личности террориста, невозможно понять причины совершения им преступления, без чего, в свою очередь, невозможно вести речь о предупреждении рецидива преступлений, результативном воздействии на нее. Криминологическое изучение личности осужденного террориста позволяет определить их качественные отличия от других осужденных в целом, отдельных категорий - убийц, грабителей и т. д.

Эффективность борьбы с преступностью в целом и преступлениями террористического характера в частности не может быть результативной без глубокого знания того, кто и почему совершает преступления. Оценка состояния и динамики преступности, прогноз ее тенденций зависят от обобщенных данных о личности людей, совершающих преступления, характеристики контингента этих лиц по полу, возрасту, семейному положению, культурно-образовательному уровню, ведущим социально-ролевым свойствам, особенностям психологии, свойствам и т. д.

Изучение личности осужденного террориста позволяет выявить такие типовые особенности субъектов и ситуаций совершения преступления, которые необходимы для организации предупредительной работы на уровне изучаемого вида преступности (преступность в уголовно-исполнительной системе, или пенитенциарной преступности) и категорий преступников (пенитенциарных преступников).

Известно, что криминологическое изучение личности осужденного проводится на разных уровнях: на индивидуальном уровне оно направлено на установление характерных свойств (особенностей) личности конкретного осужденного, что имеет значение для индивидуальной профилактики; на групповом уровне изучаются категории и типы осужденных, выделяемых как по сходству совершаемых преступлений, так и по содержанию личностных социально значимых свойств субъектов деяний. В нашем случае мы избрали изучение личности осужденного террориста. Такой подход дает возможность раскрыть наиболее общие свойства личности осужденного изучаемой категории, ее элементы, структуру, определить причины и условия преступности и линию мер ее предупреждения.

Личность осужденного изучается многими науками пенитенциарного цикла - уголовно-исполнительным правом, пенитенциарной психологией, пенитенциарной педагогикой, пенитенциарной медициной. Ее изучение является и предметом криминологии. Криминологическое изучение осужденных террористов представляет собой ретроспективный анализ личности преступника, выступает как метод (направление) познания причины и механизма формирования преступного поведения этой личности.

Противодействие терроризму - сложная и многоплановая задача, включающая в себя систему разноплановых мероприятий. Поэтому вполне закономерным является переосмысление всех возможностей в предупреждении терроризма. Это обоснованно стимулирует криминологическую науку на изучение новых аспектов проблемы. Изучение личности осужденного террориста отдельно от изучения личности террориста преступника обусловливается изменением черт первых во время отбывания наказания. Поэтому в рамках изучения личности преступника-террориста криминологическое изучение личности осужденного, совершившего преступление террористического характера, является одним из указанных «мероприятий».

Актуальность темы исследования вызывается также необходимостью совершенствования методик криминологического изучения личности осуж-

денных террористов в целях выработки более совершенных мер по предупреждению преступлений, рецидива с их стороны.

Объект исследования - выступают общественные отношения, складывающиеся в процессе исполнения наказаний в отношении лиц, осужденных за действия террористической направленности.

Предметом исследования являются криминологические и уголовно-исполнительные признаки и характеристики личности осужденного террориста.

Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является определение типичных характеристик личности осужденного террориста и выработка на этой основе предложений по совершенствованию применения и исполнения наказаний в отношении них.

Для достижения поставленной цели формулируются следующие задачи:

w- определить специфические социально-демографические, уголовно-правовые, уголовно-исполнительные, криминологические признаки личности осужденного террориста;

сформулировать определение понятия личности изучаемой категории осужденных, унифицировать ее терминологическую основу;

изучить историю терроризма, историю изучения личности преступников, осужденных за совершение преступлений террористического характера;

осуществить сравнительно-правовой анализ норм о назначении наказаний за совершение преступлений террористического характера, об их исполнении по законодательству зарубежных стран.

7 Методологической основой исследования являются положения материалистической диалектики как всеобщего метода познания. Помимо этого, в процессе подготовки диссертации использовались следующие методы криминологического исследования:

Историко-правовой, применительно к изучению генезиса личности
осужденного террориста в ходе развития теории и практики криминологиче
ского изучения-личности преступника;

сравнительного правоведения, включающий анализ опыта назначения и исполнения наказания в отношении террористов в зарубежных странах;

статистический, включающий сбор и анализ статистических данных о лицах, совершивших преступления террористического характера;

изучения материалов уголовных дел о лицах, совершивших указанные преступления;

Контент-анализ, предполагающий изучение аналитических справок,
обзоров, планов, методических пособий, публикаций в средствах массовой
информации по тематике исследования.

В ходе исследования диссертант опирался на научные труды в области борьбы с терроризмом, изучения личности преступника, осужденного следующих авторов: Ю.М. Антоняна, З.А. Астемирова, И.П. Башкатова, М.Н. Гернета, В.Г. Дебольского, В.Г. Деева, О.М. Дуканова, В.А. Елеонского, А.С. Михлина, В.Ф. Пирожкова, К.К. Платонова, В.М. Позднякова, Е.А. Саб-линой, А.Б. Сахарова, Н.А. Стручкова, А.Н. Сухова, А.И. Ушатикова, И.В. Шмарова и др.

Нормативно-правовую базу исследования составляют: Конвенция Совета Европы по борьбе с терроризмом от 15 декабря 1977 г. (ратифицирована Федеральным законом от 7 июля 2000 г.), Федеральный закон «О борьбе с терроризмом» от 25 июля 1998 г., Постановление Правительства Российской Федерации «О мерах противодействия терроризму» от 29 сентября 1999 г., Уголовный кодекс Российской Федерации, Уголовно-исполнительный кодекс

8 Российской Федерации, уголовное и уголовно-исполнительное законодательство стран СНГ и других зарубежных стан.

Эмпирическую базу исследования составили результаты изучения и обобщения 30 уголовных дел в отношении лиц, совершивших преступления террористического характера, анкетирования 90 осужденных за указанные преступления и отбывающих наказание в виде лишения свободы в исправительных учреждениях Ставропольского края, Ростовской области; материалы специальной переписи осужденных, статистические данные Федеральной службы исполнения наказаний, результаты социологического исследования других авторов.

Научная новизна исследования определяется тем, что изучение лич
ности осужденного террориста является первой работой монографического
характера. Оно осуществлено в условиях обновляющегося уголовного и уго
ловно-исполнительного законодательства: установление ответственности за
вовлечение в совершение преступлений террористического характера или
иное содействие их совершению - ст. 205" УК РФ (ФЗ от 8 декабря 2003 г.),
изменение ст. 73 УИК РФ (ФЗ от 9 мая 2005 г.), определяющий иной порядок
(по сравнению с другими категориями осужденных) определения места от
бывания лишения свободы лицам, осужденным, в том числе, за преступления
террористического характера. Соискатель предпринял попытку описать осо
бенности применения традиционных методов криминологического исследо
вания личности осужденных к изучаемой категории, с учетом особенностей
их социально-демографических, уголовно-правовых, уголовно-

исполнительных, криминологических психологических характеристик.

Основные положения, выносимые на защиту, вытекают из целей и задач диссертационного исследования. К ним относятся:

1. Определение понятия осужденного террориста: «Под осужденным террористом понимается лицо, совершившее хотя бы одно из преступлений, ответственность за которое предусмотрена ст. 205-208, 277, 360 УК

9 РФ, другие преступления, совершенные в террористических целях, осужденное за него в установленном законом порядке и отбывающее наказание».

Под криминологическим изучением личности осужденного террориста следует понимать изучение особенностей его личностных свойств, специфических детерминант преступного поведения с целью разработки научно обоснованных рекомендаций по предупреждению рецидива преступлений террористического характера.

Периодизация учения о терроризме, личности осужденного террориста:

Первый этап - появление в законодательстве терминов, в определениях которых содержатся отдельные элементы понятия терроризма - «воровство», «бунт», «заговор», «мятеж» (середина - вторая половина средних веков; Уложение царя Алексея Михайловича; Свод законов Российской Империи, Уголовное уложение 1649 г.).

Второй этап - закрепление в законодательстве терминов «шайка», «преступное сообщество» (Уголовное уложение 1845 г.).

Третий этап (вторая половина XIX - начало XX века) связан с обращением ученых и практиков к проблеме изучения личности осужденного (заключенного) в целом (М.Н. Гернет, СВ. Познышев).

Четвертый этап (конец двадцатых годов XX века) обусловлен разработкой и применением при изучении личности осужденных методик и техники изучения (М.Н. Черпец, А.Е. Петрова, Б.С. Утевский, Ю.Ю. Бехтерев, Н.В. Петровский).

Пятый этап - (конец 50-х - 80-е годы XX столетия) связан с созданием структур в практических органах, занимающихся изучением личности и среды осужденных, появлением научных трудов по данной проблеме (Ю.М. Антонян, Б.С. Сахаров, И.М. Романенко, А.Б. Сахателиров, А.С. Мих-лин, В.Г. Деев). В это время в уголовном законодательстве появляется термин «террористический акт».

10 Шестой этап (конец XX - начало XXI столетия). Введение в уголовно-исполнительное законодательство нормы, предусматривающей содержание осужденных террористов в исправительных учреждениях за пределами региона его проживания. В тематике научных исследований Академии ФСИН России впервые в России появляется тема изучения личности осужденного террориста.

Предложение о целесообразности закрепления в действующем уголовно-исполнительном законодательстве нормативной модели исследования личности осужденного террориста, внедрения в практику анкетного опроса осужденных разработки алгоритма прогнозирования дальнейшего поведения указанных лиц. Данная задача требует совместных усилий юристов, психологов, специалистов в теории управления. Это в значительной мере может обеспечить большую эффективность применения уголовного и уголовно-исполнительного законов.

Типичные личностные свойства осужденного террориста: мужчина в возрасте 28 лет; имеет крепкие семейные узы; относительно невысокий образовательный уровень - 8,3 класса; без определенных занятий; к религии относится положительно, является мусульманином; судим впервые; при совершении преступления в соучастии главным образом выполнял роль исполнителя; характерная форма соучастия - группа лиц по предварительному сговору; осужден к длительному сроку наказания - 13 лет; во время отбывания наказания характеризуется отрицательно; в воспитательных мероприятиях участия не принимает; в исправительном учреждении в большинстве случаев не работает, как правило, по объективным причинам; по объективным причинам не учится; не участвует в работе самодеятельных организаций; совершил преступление на почве мести; не признает себя виновным; имеет религиозные и общественно-политические убеждения, житейские взгляды, непосредственные, поверхностные и материальные интересы, социальные ориентации, предметно-практические умения, перцептивные и двигательные навыки, физиологические привычки; обладает подражательным, ре-

активным и агрессивным стереотипом поведения; имеет элементарные (связанные с витальными потребностями) установки; обладает сильными низшими (биологическими) мотивами.

Для личности осужденного террориста характерно негативное мироощущение, которое возникает под воздействием ряда факторов. Определяющим среди них является несоответствие между образом идеальной модели мира и самого себя в реальной действительности и возможностями самореализации. Это противоречие с идеалом трансформируется в субъективное ощущение личной и социальной неадекватности. Деятельность террориста принимает характер деструктивной самореализации. При этом через отрицание зарождается новая умозрительная концепция уверенности в своей правоте, которая сводит к минимуму возможности позитивного воздействия на осужденного террориста.

6. Предложения по совершенствованию уголовного законодательства, вытекающие из особенностей криминологических свойств личности осужденных террористов. В частности предлагается:

а) установить единый возраст уголовной ответственности за терроризм
в УК всех стран - участниц СНГ - 14 лет;

б) установить в УК государств Содружества единые размеры наказа
ний, особенно за квалифицированные и особо квалифицированные составы
терроризма;

в) предусмотреть в УК РФ уголовную ответственность за создание тер
рористической группы или террористической организации, руководство та
кой группой или организацией либо участие в ней, а равно материальное, ор
ганизационное или иное содействие созданию или деятельности террористи
ческой группы или террористической организации (по аналогии с ч. 4 ст. 258
УК Украины);

г) расширить целевые признаки терроризма (ст. 205 УК РФ) за счет
введения в их число - воздействие на другие структуры государства и обще-

ства; воспрепятствование политической, служебной или иной общественно-политической деятельности;

д) ввести в УК РФ нормы об ответственности за распространение материалов, содержащих указания по совершению террористических действий.

Учитывая то, что акты терроризма совершаются, как правило, фанатиками, одержимыми какой-либо идеей и готовыми умереть за нее, то в отношении их наказание может достичь двух целей: частной превенции и восстановления социальной справедливости. В связи с этим в ст. 205 УК РФ необходимо ввести санкцию в виде смертной казни.

Исходя из двустороннего понимания исправления (юридическое -страх перед наказанием и исправление в собственном смысле слова - выработка у лица стойкой привычки нормального поведения) считаем, что к осужденным террористам реально применимо первое понятие исправления. Совершение преступления террористического характера лицом, глубоко верующим на религиозной почве в справедливость содеянного, ставит под сомнение возможность коренного изменения его мировоззрения.

С учетом особенностей личностных характеристик осужденных террористов последних следует размещать в исправительных учреждениях небольшими группами (не более трех человек), а лучше - по одному. Данную норму следует закрепить в ведомственном нормативном акте.

10. Исходя из фактической роли органов и учреждений Федеральной
службы исполнения наказаний в деле борьбы с терроризмом целесообразно
внести изменение в Федеральный закон «О борьбе с терроризмом» в части
отнесения последней к субъектам, непосредственно участвующим и осуще
ствляющим борьбу с терроризмом (ч. 3 ст. 6), а не к «субъектам, участвую
щим в предупреждении, выявлении и пресечении террористической деятель
ности в пределах своей компетентности» (ч. 4 ст. 6).

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования обусловлена анализом теоретических и практических проблем, сформулированных в диссертации, выводами и предложениями практическо-

13 го характера. Результаты исследования могут использоваться для более углубленной научной разработки теории профилактики преступлений в период отбывания террористами наказания. Они вносят свой вклад в теорию типоло-гизации и классификации преступников (осужденных), в частности, в развитие учения о личности осужденного определенной категории и личности осужденного определенного вида.

Основные выводы и предложения могут быть использованы: в процессе совершенствования уголовного и уголовно-исполнительного законодательства, повседневной индивидуально-воспитательной работе в исправительных учреждениях, в которых отбывают наказание осужденные террористы, предупредительно-профилактической работе правоохранительных органов; в учебном процессе, при преподавании курсов «Уголовное право», «Уголовно-исполнительное право», «Криминология и профилактика преступлений», «Пенитенциарная педагогика», «Пенитенциарная психология».

Апробация результатов исследования. Основные теоретические разработки и положения диссертации докладывались и обсуждались на заседании кафедр уголовного права и криминологии, уголовно-исполнительного права Академии права и управления Федеральной службы исполнения наказаний, теоретических и научно-практических семинарах, международной научно-практической конференции «50 лет Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными: опыт, проблемы и перспективы реализации» в октябре 2005 г. (г. Рязань), на совместном российско-норвежском семинаре «Актуальные вопросы исполнения уголовных наказаний в России и Норвегии» (Рязань, 2005 г.); на научно-практической конференции «Преступление и наказание: теория и практика» (Рязань, 2005 г.). Они также представлены в научных публикациях соискателя.

Личность осужденного террориста как криминологическая и правовая категории

Известно, что личности вообще нет, она всегда конкретна. Но эта конкретность воплощает в себе определенные социальные и индивидуальные качества, в которых отразились социальные отношения, имеющие место в данном обществе. Являясь особенной, каждая личность несет в себе отпечаток тех общественных условий, в которых она живет и действует временно, как общественное существо. Своеобразие личности осужденного террориста проявляется прежде всего в ее социальности, правовом, психологическом облике: возрасте, семейном положении, мотиве совершенного преступления, интересах, установках, уровне субъективного контроля своего поведения и др. На их развитие большое влияние оказывает та микросреда, в которой протекает их жизнедеятельность.

В то же время, по мнению соискателя, нельзя сводить личность осужденного только к влиянию на него социального окружения, к совокупности выполняемых функций в период отбывания наказания. «Неверно противопоставлять социальное психологическому, поскольку социальные влияния оказываются через психологическое, которое, в свою очередь, есть результат прошлого социального влияния»1.

В чем же сущность понятия «личность» вообще и «личность осужденного террориста» в частности? Категория «личность» представляет собой частно-научную категорию гуманитарных и общественных наук. В работах С. Л. Рубинштейна2, А. В. Петровского 1,

М.Г. Ярошевского1, Ж. Пиаже2, А.А. Смирнова3, Л.С. Выготского4, в которых затрагиваются вопросы систематизации понятийного аппарата психологии, категория «личность» обоснованно включена в число базисных категорий психологической науки.

Приближение к однозначному определению понятия личности необходимо лишь на наиболее общем уровне, где она выступает как объект, единый для различных наук. Конкретная наука, изучающая личность, основываясь на этом общем определении, должна выделять в личности те видовые признаки, которые являются существенными с точки зрения предмета и задач данной науки.

Личность как явление выступает во внешне наблюдаемых особенностях социально значимой активности человека - ее деятельности, социального поведения, образа жизни и т. д. Сущность личности заключается в особенностях психических свойств, детерминирующих социальную активность человека. Среди таких свойств имеются наиболее значимые, определяющие основные характеристики этой активности. Форма представляет собой устойчивую характеристику личности как целостного образования. Она выполняет системообразующую функцию, задающую основные качественные и количественные особенности процессов, в которых личность проявляется. Содержание выражает относительно изменчивую характеристику личности, отдающую богатство ее внешних взаимодействий и внутренних процессов, которые развертываются в пределах и под влиянием существующей формы приводят к становлению новой формы. В некоторых пределах содержание может меняться, не оказывая существенного влияния на форму, оставаясь в ее границах. Развитие личности понимается как устойчивое изменение ее свойств и целостности. Личность содержит предпосылки собственного развития и выступает внутренней причиной деятельности, изменяющей собственную сущность.

Личность - это социальное качество человека, реализующееся (переходя из потенциального в актуальное) в его взаимодействии с обществом как целая совокупность свойств, представляющих индивидуально характерные особенности социально значимой активности человека (ее содержания и результата) и психической регуляции этой активности, а также в развитии собственной сущности. В социально значимой активности и ее общественно обусловленном результате личность выступает как явление, в психической регуляции этой активности проявляется сущность личности.

Понять личность - это значит понять, какие жизненные задачи и каким способом она решает, какими исходными принципами решения этих задач она вооружена.

Каждая личность уникальна, и говорить о личности как о представительнице множества индивидов можно лишь в смысле статистическом, то есть в плане тех отдельных личностных особенностей, которые наиболее часто встречаются в данной социальной общности.

А.Н. Пастушеня отмечает: «Несмотря на то, что проблеме личности посвящено большое количество научных работ, вопрос об определении этой категории все еще остается дискуссионным»1. «Различия в понимании личности, - продолжает он, - выражаются, прежде всего, в выборе родового понятия, обозначающего класс явлений, к которому эта категория относится. По данному основанию большинство определений разделяется на две группы.

Учение о терроризме и личности осужденного террориста -история вопроса

Историческая характеристика любого явления, социального института никогда не начинается с нуля. Всякие изменения происходят на ранее заложенном фундаменте с учетом сформировавшегося образа жизни, обычаев и традиций. Зная прошлое, легче ориентироваться в настоящем, в происходящих в нем событиях, видеть перспективу. Нити прошлого объективно тянутся в будущее, какими бы тонкими они ни были, помогают с большей уверенностью и меньшей погрешностью оценивать окружающую среду, условия и обстановку, в которой происходят перемены. В связи с этим ретроспективное рассмотрение изучаемого вопроса позволяет понять эту проблему в многомерной плоскости и составить о ней более объективное представление.

Исторический метод, как известно, является одним из основных методов в науке. Без знания истории любого правового, социального института, без глубокого ретроспективного анализа невозможно себе представить его дальнейшее совершенствование. Общей методологической основой в этом плане является положение, согласно которому, чтобы подойти к тому или иному вопросу с научной точки зрения, не следует забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого развития оценивать его в настоящее время.

В развитии знания новое возникает лишь на основе старого, как познавательно более глубокая, более содержательная и более адекватная норма постижения и понимания. Не является исключением и рассматриваемая в настоящей работе проблема. Учение о личности осужденного террориста невозможно без знания истории терроризма как явления в целом.

Принято считать, что теоретическим основоположником терроризма является немецкий философ Карл Гейнцен, который еще в 1848 г. доказывал, что запрет убийства неприменим в политической борьбе, а физическая ликвидация сотен и тысяч людей может быть оправдана, исходя из высших интересов человечества. Эта концепция получила свое дальнейшее развитие в теориях М. Бакунина и П. Кропоткина, выдвигавших доктрину «пропаганды действием», суть которой состоит в том, что только террористические действия могут побудить массы к давлению на правительство. Однако террористические акции анархистов имели стихийный характер и были сравнительно малочисленны. Организованным, а затем и массовым явлением, поставленным на профессиональную основу, терроризм в России стал в конце XIX - начале XX в. вследствие экстремистской деятельности организации «Народная воля» и принявшей у нее эстафету партии социалистов-революционеров. Именно тогда группа «Народная воля» решила возвести терроризм в принцип и начала серию покушений, которые при участии партии эсеров не прекращались вплоть до 1905 г1. Датой рождения русского терроризма было 24 января 1878 г., когда накануне суда над 193 народниками В. Засулич стреляла в губернатора Санкт-Петербурга.

Конец XIX века как в России, так и на Западе ознаменовался непрекращающейся серией убийств: 1879 г. - новое покушение на испанского короля и неудавшийся заговор против русского императора, 1881 г. - его убийство боевиками «Народной воли», 1883 г. - покушение на немецкого кайзера.

Только в 1892 г. произошло более 1000 покушений динамитчиков в Европе и около 500 в Америке. В 1898 г. погибла австрийская императрица Елизавета, в 1901 г. - президент США Мак-Кинли. В России, где покушения на второстепенных представителей власти никогда не прекращались, в 1903 г. возникла боевая организация партии эсеров, группа самых поразительных фигур русского терроризма.

В истории российского терроризма термин «террор» и его производные стали широко использоваться в конце XVIII в. Террор (от фр. - «terreur») обозначает страх или ужас, испытываемый кем-либо, а также страх или ужас, нагоняемый на других. Экстремистские революционные организации уже в конце XIX в. постепенно приобрели очертания, свойственные и современным террористическим группам: - наличие собственного устава и программы, провозглашавших в качестве основного средства достижения своих политических целей индивидуальный террор; - четкое организационное построение групп; - строгая конспирация; - осуществление мероприятий по планированию и организации проведения террористических актов; - создание и содержание центров подготовки за границей; - связь с зарубежными террористическими группами

Эсеры широко использовали следующие способы проведения террористических актов: убийства и нанесение тяжких телесных повреждений; организация взрывов и поджогов правительственных зданий и жандармских управлений. Что касается их социального состава, то это были преимущественно интеллигенция, учащаяся молодежь, рабочие, крестьяне и военные. Объектами террора были государственные чиновники, представители жандармерии, предатели и провокаторы из числа революционеров. Совершению террористических акций способствовали приобретение оружия и взрывчатых веществ, создание конспиративных квартир.

Социально-демографические показатели

Личность осужденного находится в центре внимания уголовно-исполнительного законодательства. Внимание к личности осужденного законодатель проявил при определении целей наказания (ч. 1 ст. 1 УИК РФ), его задач (ч. 2 ст. 1 УИК РФ), принципов (ст. 8 УИК РФ), в других нормах уголовно-исполнительного закона. «Именно воздействие на личность осужденного, перестройка ее нравственных воззрений и установок, переориентация криминологически значимых личностных особенностей, придание этим особенностям иного поведенческого выражения является конечной и главной целью всего процесса исполнения уголовного наказания», - подчеркивает Е.А. Антонян1.

В криминологической и иной социологической литературе уже стало традицией изучение личности преступника с точки зрения анализа социально-демографической характеристики. «Обнаружение в массе преступников каких-либо значительных отличий от населения в целом может свидетельствовать о повышенной предрасположенности к преступной деятельности отдельных общественных слоев или групп, об их «вкладе» в преступность»2. Без социально-демографической характеристики изучение личности преступника будет неполной. Не случайно ее признаки отражаются при расследовании уголовного дела, в процессе оперативно-розыскной деятельности.

«Социально-демографические свойства личности преступника сами по себе не криминогенны. Но они связаны с условиями формирования личности и ее жизнедеятельности, взаимодействуют с ними, с потребностями, мотивацией, с социальными ролями личности. Поэтому социально-демографические свойства являются существенным компонентом обобщенного представления о личности преступника и имеют важное значение для разработки и осуществления мер профилактики преступного поведения»

В психологии и педагогике выявлены многие закономерности, позволяющие учитывать в профилактической работе те или иные особенности социально-демографического характера: пол, возраст, уровень образования, семейное положение, характер место службы и др.

Пол. Соискатель объектом исследования личности осужденных террористов избрал только мужчин, так как психология террориста-мужчины и террориста-женщины имеют принципиальные отличия. Изучение личности осужденных террористов-женщин, по мнению исследователя, должно быть объектом отдельного изучения. В данном подразделе приводятся лишь некоторые замечания на сей счет. Так, женщины, в отличие от мужчин, не стремятся в результате террористической деятельности обогатиться, повысить свой авторитет. Опрос, проведенный Д.З. Зиядовым и С.А. Абасовой в женских исправительных колониях, показал, что основным мотивом совершения преступлений террористического характера у женщин является «месть за свою землю, за убитых родственников»2. «.. .В основе преступного поведения таких женщин чаще всего, наряду с побудительными мотивами, заложен и мотив, оправдывающий их действия. Критическая оценка поведения у большинства преступниц выражена очень слабо, и даже оценивая свое преступное поведение после осуждения, спустя определенное время, преступницы находят много аргументов для оправдания своих преступных действий»3.

Женщины зачастую не задумываются над тем, что могут погибнуть или могут быть быстро установлены или изобличены. Умысел на совершение террористического акта у женщин нередко возникает внезапно. Исследовате ли связывают это с их большей эмоциональностью по сравнению с мужчинами

У женщин-террористок прослеживается наиболее тесная связь и зависимость от окружающей среды, особенно ближайшего окружения. Выборочное изучение уголовных дел о терроризме показало, что женщины были вовлечены в террористическую деятельность родственниками и знакомыми мужчинами. При совершении преступления женщины соучаствуют с мужчинами. Объясняется это большим доверием женщин к лицам мужского пола2. Мужчины в этом плане взаимностью не отвечают. При аресте они всю вину за совершенное преступление возлагают на женщину, «доверяя» при этом последним самые опасные террористические акты. Например, осужденная Д.М.С. была осуждена за то, что она по предварительному сговору со своим знакомым и его друзьями покушалась на совершение теракта посредством взрыва по месту дислокации администрации Ленинского района г. Грозного. С этой целью мужчинами была подготовлена автомашина «Урал», в кузове которой было помещено приспособленное к взрыву самодельное взрывное устройство фугасного действия большой мощности с электрическим способом осуществления взрыва. В свою очередь Д.М. С. должна была, управляя грузовиком, протаранить ворота администрации, и инициировать взрыв, а сама погибнуть. Теракт не был осуществлен благодаря военнослужащим комендатуры3.

В пользу того, что объектом исследования должна быть прежде всего личность осужденного террориста-мужчины является то, что абсолютное большинство осужденных террористов составляют мужчины.

Осужденный террорист как особый тип личности

Приведенные во второй главе диссертации характеристики личности осужденного террориста, ее особенности позволяют поставить вопрос о наличии особого типа осужденного - осужденного-террориста.

Типология личности осужденного - метод видения бесконечного разнообразия индивидуальных особенностей людей к тем или иным социально обобщенным образам или типам, системное моделирование механизма предупреждения преступлений с учетом типовой оценки личности осужденного. Практическое значение этих методов состоит в возможности прогнозирования индивидуального преступного поведения на основе индивидуализации мер профилактики преступлений1.

Типология имеет объективный критерий и обобщает совокупность типичных для всех или определенных групп особенностей, в то время как классификация в известной мере носит субъективный характер, потому что подразделяет преступников на группы согласно произвольно выбранному признаку. Классификация классически предшествует типологии, так как прежде чем исследовать специфические особенности какого-либо типа, необходимо его выделить по тому или иному признаку. Типология выступает как дифференциация сложных явлений, дающая возможность выделить более или менее однородные единицы и отбирать индивидуальные величины одного и того же вида. В отличие от нее классификация представляет собой распределе ниє статистической совокупности на определенные классы, разряды, категории «Являясь более простым и в то же время более точным методом анализа, классификация представляет собой такую систему дифференцируемого объема, элементами которой могут быть как сравнительно простые (возраст, пол, образование) или сложные (степень криминогенности личности), так и комплексные (характер криминологически значимого взаимодействия личности с социальной средой как во время совершения преступления, так и в период, предшествующий его совершению) качественные свойства и показатели. Поэтому иногда классификация может иметь сходство с типологией», -пишет В.Н. Бурлаков2.

«...Будучи методом интеграции наиболее сложных сторон личности преступника, типология находится на значительном удалении от конкретного субъекта, нарушившего уголовно-правовой запрет. Классификация, являясь боле низким уровнем обобщения, отражает как отдельные особенности этих субъектов, так и то общее, что присуще их специфическим группировкам. Таким образом, связь типологии личности преступника, ее классификации и отдельного лица, совершившего преступление, может быть представлена как единство общего (типология), особенного (классификация) и единичного (конкретное лицо)», - продолжает он3.

Результаты предпринятого нами теоретико-правового анализа, взятые с учетом описания криминологической характеристики личности осужденного террориста, дают основание для выведения типологических особенностей этой категории осужденных и их классификации. Только при определенной систематизации ее черт, свойств и социальных связей криминологическая характеристика личности преступника приобретает научную и практическую значимость. Поэтому вполне обоснованной выглядит точка зрения, согласно которой невозможно бороться с преступностью, не учитывая неоднородность контин гента преступников, ориентируясь только на индивидуальную неповторимость каждого человека. А это, в свою очередь, достигается путем сведения их в однородные (однотипные) группы - типологии. От ее разработки зависит эффективность деятельности по предупреждению преступности на личностном уровне, в основе которой лежит прогнозирование индивидуального поведения и применение дифференцированных и индивидуализированных мер профилактического и правового воздействия1. По мнению Г.А. Аванесова, «на основании типологии (типизации) можно говорить о различных направлениях изучения личности преступника. Причем применительно не только к общему типу, но и к конкретным категориям лиц, когда учитываются признаки частного порядка»2. При этом определяются степень «отчужденности» личности преступника от общества и окружающей его среды, устойчивость способов поведения данной личности и т.д.

Казберов Павел Николаевич, заместитель начальника центра исследования проблем исполнения наказаний и психологического обеспечения профессиональной деятельности УИС ФКУ НИИ ФСИН России, подполковник внутренней службы, кандидат психологических наук.

В статье рассматривается вопрос методического обеспечения психокоррекционной работы с осужденными, отбывающими наказание за террористическую и экстремистскую деятельность.

Проблема психологии экстремизма и терроризма все чаще оказывается в центре внимания пенитенциарных психологов. Необходим анализ и учет основных характеристик лиц, отбывающих наказание за совершение экстремистских и террористических действий для проведения адресной и эффективной работы по их ресоциализации.

Проведенные исследования показывают, что методическое обеспечение психологической работы с экстремистами и террористами имеет свои особенности.

Ключевые слова: агрессивность, взаимодействие, терроризм, террорист, экстремизм, экстремист, экстремистская деятельность, эмоциональность.

Methodical features of psychocorrectional work with prisoners serving sentences for terrorist and extremist activities

The article discusses the methodological support of psychocorrectional work with prisoners serving sentences for terrorist and extremist activities.

The problem of the psychology of extremism and terrorism are increasingly in the spotlight prison psychologists. Analysis and consideration of the basic characteristics of persons serving sentences for committing extremist and terrorist activities for targeted and effective work on their re-socialization is necessary.

Studies show that the methodological support of psychological work with extremism and terrorism has its own characteristics.

Key words: aggression, communication, terrorism, terrorist, extremist, extremists, extremism, emotionalism.

В современных условиях актуальным становится вопрос о проведении психокоррекционной работы с осужденными, отбывающими наказание за террористическую и экстремистскую деятельность.

По результатам проведенных исследований, изучения опыта зарубежных специалистов, оценки работы в этом направлении образовательных учреждений ФСИН России и практических отечественных психологов вполне очевидно выявились основные принципы психокоррекционной работы с этим контингентом осужденных.

Обоснованность их также подтверждают выводы исследователей мотивационной теории терроризма из Германии, которые опираются на имеющуюся у них обширную эмпирическую базу (Analyzen zum Terrorizmus, 1981 - 1984).

При психологической работе с рассматриваемым контингентом следует учитывать следующее.

Во-первых, личностные и мотивационные особенности, обстоятельства вовлечения их в террористическую и экстремистскую деятельность часто могут существенно отличаться от таковых, приведших к конфликту с законом и обществом "обычных" осужденных. Это не значит, что существуют некие "особые" качества, присущие только террористам. Скорее, наоборот, часто наблюдается парадоксальная гиперсоциальность, приверженность к референтной группе единомышленников, извращенно понимаемое чувство долга и т.д., т.е. такие качества, как "подозрительность", "мизантропия", "истеричность", "немыслимая жестокость", описываемые в ряде источников как "характерные черты" террориста, являются скорее следствием жизни в условиях строгой конспирации, идеологической надстройки, постоянной готовности к смерти и т.д.

Во-вторых, психологические феномены и деформации, наблюдаемые у лиц, участвовавших в террористической и экстремистской деятельности, судя по материалам зарубежных и отечественных исследователей, работавших с лицами, осужденными за террористическую и экстремистскую деятельность, часто не укладываются в рамки традиционной психологии, и коррекция их требует нетрадиционных техник психологического воздействия. Например , к таким феноменам и личностным искажениям можно отнести "иллюзии войны", оправдывающие жестокость в соответствии с "ее законами", "иллюзии оборонительных действий", оправдывающие любые крайние действия в рамках "ответа на жестокость и коварство более сильного врага", феномен мифологизации сознания с опорой на "героическое прошлое", переживание "общности судьбы", иллюзия "безотлагательности действий" с искажением временной перспективы, максимализм "сейчас или никогда" и т.д.

В-третьих, лица, отбывающие наказание за террористическую и экстремистскую деятельность, разбросаны по различным исправительным учреждениям Российской Федерации, как правило, максимально разобщены друг от друга. Это и, как правило, длительный срок отбывания наказания дает возможность, с одной стороны, успешно нейтрализовать последствия их идеологически искаженного мировоззрения, с другой - отчужденность, в том числе и от других категорий осужденных, чувство некой исключительности и ощущение, что "кругом одни враги" может формировать негативные установки и провоцировать деструктивные поступки, в том числе суициды и демонстративно-шантажные реакции.

1. Для проведения эффективной психокоррекционной работы с данной категорией осужденных необходима разработка индивидуальной программы по ряду причин:

• нельзя осужденного данной категории оставлять наедине с самим собой, формируя тем самым комплекс "исключительности", делая тем самым его поведение малопредсказуемым;
• испытывая ощущение нахождения в окружении "чужих", "среди врагов" (сотрудники ИУ, особенно бывшие в горячих точках, могут быть очень негативно настроены в отношении террористов и экстремистов, "обычные" осужденные также могут отрицательно воспринимать тех, кто "резал наших солдат" и "взрывал наши дома"), осужденные рассматриваемой группы могут испытывать последствия социальной депривации, отчужденности и крайне нуждаются в индивидуальной психологической коррекции;
• трудности наведения первых контактов с осужденными данной категории связаны в первую очередь с их глубоким недоверием ко всем "чужим", особенно к представителям власти, в том числе пенитенциарным психологам. Поэтому проводить индивидуальную психологическую работу с этим контингентом следует в гражданской одежде, ни в коем случае не в камуфляже, избегать "ярлыков", нежелательно проявлять излишний интерес к составу преступления и перипетиям досудебного и судебного разбирательства, не ставить акценты на этнической принадлежности (но учитывать их). Психолога должны интересовать в первую очередь личность осужденного и его личностные проблемы и деформации сознания, а не его вина;
• методы индивидуальной диагностики и применяемые техники психологической коррекции к осужденным данной группы не могут существенно не отличаться от типовых психокоррекционных программ, предназначенных для групповой работы с осужденными, совершившими "чисто" уголовные преступления.

1. Для осужденных, отбывающих наказание за террористическую и экстремистскую деятельность, нежелательны групповые методы психокоррекционной работы, т.к. побочным (а иногда и основным) эффектом любой групповой работы является сплочение членов группы, а иногда создание микрогрупп, не всегда поддающихся контролю, особенно в идеологическом аспекте, и иногда конкурирующих друг с другом. Тем более что в исправительных учреждениях такие осужденные содержатся в ограниченном количестве.
2. Наиболее перспективным для работы с данным контингентом является использование не стандартных психологических тестов и опросников (значительная часть осужденных, отбывающих наказание за экстремизм и терроризм, не владеет в достаточной мере русским языком и, даже владея им, не всегда может понять смысл заданного вопроса), а методик, например, основанных на цветовых ощущениях, сочетающихся, для большей достоверности, с проективными техниками.

Необходимо отметить, что преимущество проективных техник состоит в том, что они предоставляют широкие возможности для объективного изучения конкретной личности. Основой применения является фиксация реакций на многозначные и неопределенные ситуации. Особый подкласс образуют популярные и простые в использовании рисуночные тесты, такие, как "Рисунок человека", "Дом - дерево - человек", "Три дерева", "Рисунок семьи", "Кинетический рисунок семьи", "Семья животных", "Человек под дождем", "Несуществующее животное" и его модификации - "Злое животное", "Несчастное животное".

При выполнении рисуночных тестов активизируется правое полушарие головного мозга осужденного, и на бумаге отражается наиболее актуальная информация, содержащаяся в подсознании. Таким образом, можно получить важные для психокоррекционного процесса данные в обход неконструктивных механизмов психологической защиты.

Ключевыми факторами при использовании рисуночных тестов являются их высокий уровень информативности, наглядность выявляемых признаков, простота обработки, достаточно быстрое получение результата - оно возможно в рамках одного психокоррекционного сеанса, плавный переход от диагностических мероприятий к психокоррекционным.

Диагностическая информация, получаемая в результате обследования с использованием проективных методик, наиболее точно отражает индивидуальные особенности конкретного осужденного, позволяет адресно выявлять терапевтические мишени для последующей работы и формировать персональный психокоррекционный процесс.

Еще одним важным положительным фактором использования данных методик является трудность искажения результатов диагностики испытуемых - как в сторону преувеличения имеющихся проблем, так и в направлении формирования социально желательных ответов. Сама процедура тестирования не подразумевает возможности (у диагностируемого без психологического образования) как-либо повлиять на интерпретацию.

Рисуночные тесты практически не имеют противопоказаний, единственной особенностью является необходимость применения комплекса методик - во избежание проявления субъективных элементов в интерпретации.

Использование проективных методик в работе с осужденными, отбывающими наказание за террористическую и экстремистскую деятельность, весьма актуально по причине нивелирования культурно-языковых барьеров и возможных коммуникативных ошибок.

Психологическое воздействие на лиц, отбывающих наказание за террористическую и экстремистскую деятельность, таким образом, занимает отдельное место среди конкретных направлений совершенствования психокоррекционной работы с различными категориями осужденных. Это обусловлено имеющимися существенными различиями в мировоззренческой, в том числе идеологической и религиозной, сфере их восприятия окружающей действительности, стереотипах поведения и мотивационных установках в отличие от лиц, совершивших "обычные" уголовные преступления.

Личностные искажения в виде, например, эмоциональных, психопатических или психопатоподобных проявлений, злоупотребления психоактивными веществами и алкоголем, отношения к совершенному деянию и установки на будущее, крайне важные для учета в психологической работе с другими категориями осужденных в отношении лиц, отбывающих наказание за террористическую и экстремистскую деятельность, уходят на второй план. Они второстепенны и, скорее, связаны с внешними обстоятельствами (жизнь в условиях строгой конспирации, усиливающейся оторванности от родных, общества, страх перед разоблачением, ощущение своей избранности перед другими людьми и т.д.), чем с причинами, порождающими преступление. В обычной жизни эти люди могут ничем внешне не отличаться от других сограждан и даже быть более социализированными, чем многие из них (не злоупотреблять алкоголем, вести здоровый образ жизни, быть глубоко религиозным человеком, болезненно воспринимать любую несправедливость и т.д.).

Таким образом, программа психокоррекционной работы с ними не может существенно не отличаться от типовых программ психокоррекции с другими категориями осужденных. В основу ее должны быть положены в основном проективные, как психодиагностические, так и психокоррекционные, техники, позволяющие более "точечно" выявлять терапевтические мишени и формировать персональный психокоррекционный процесс.