Основные методы определения социальной эффективности права. Понятие эффективности правовых норм. Раздел VII. Государство: сущность, понятие, структура, функции


Имеется несколько методик измерения эффективности норм права. Наиболее простой и надежной, по нашему мнению, является методика, предложенная В. Н. Кудрявцевым, В. И. Никитинским, И. С. Самощенко и В. В. Глазыриным. В основе этой методики лежит понимание эффективности норм права как соотношения фактических результатов их действия и тех социальных целей, для достижения которых эти нормы приняты. Измерять можно эффективность отдельной нормы права, совокупности норм права, отдельного правового института или отрасли права в целом.

Для получения объективных результатов важно определить юридические и социальные цели исследуемых норм права. Более сложной предстает процедура установления социальных целей исследуемой нормы права, особенно если эти цели прямо не указаны в соответствующем законе, ином нормативном правовом акте. В этом случае рекомендуется проводить телеологический анализ «документов, так или иначе связанных с исследуемой нормой права, анализ преамбулы соответствующего акта, объяснительных записок и справок, связанных с принятием акта, наконец, текста самой нормы. В последнем случае применимы все широко распространенные приемы толкования норм права» .

Сообразно целям исследуемых норм права производится определение совокупности правовых и социальных явлений, изучение которых необходимо для познания результатов действия данных норм права. Все то, что составляет предмет регулирования нормы права и характеризует результаты ее действия, следует подвергнуть специальному углубленному изучению, чтобы установить, какие конкретно изменения произошли в обществе под влиянием этой нормы права. Например, чтобы измерить эффективность норм права, регулирующих договор купли-продажи, целесообразно исследовать конкретные правоотношения, возникающие на основе этих норм права, их содержание и результаты. При этом следует обратить первостепенное внимание на конфликты, которые возникали в процессе исполнения договора, на действия, совершенные субъектами в целях разрешения конфликта, и на деятельность компетентных органов по разрешению конфликта. Предметом исследования необходимо взять и степень удовлетворенности участников договора купли-продажи действующими нормами и правовыми способами их охраны и защиты.

Совокупность правовых и иных явлений в конечном счете должна содержать все необходимые сведения, которые позволили бы сделать емкие обоснованные выводы о том, насколько полно исследуемые нормы права обеспечили реализацию поставленных правотворческим органом целей.

Для измерения эффективности норм права вполне достаточно знания их целей и достигнутых результатов, но этих знаний явно недостаточно для объяснения причин выявленного в ходе исследования уровня эффективности. Для этого придется изучить всю систему социальных правовых факторов, которая прямо и непосредственно влияет на эффективность исследуемых норм права и которая в своей совокупности образует социальный правовой механизм действия этих норм. Фактически объектом исследования придется взять как полученные результаты действия норм права, так и социальный правовой механизм их действия, и в первую очередь факторы-условия юридической и социальной эффективности норм права.

Таким образом, предметом социальных правовых исследований эффективности норм права выступают нормы права, их цели и результаты действия, а также социальный правовой механизм их реализации в конкретных правоотношениях.

Сообразно предмету исследования определяются путь и способы его всестороннего и полного познания. В числе методов, используемых в ходе социальных правовых исследований эффективности норм права, широкое применение находят практически все известные правовой науке методы сбора и анализа эмпирической информации: толкования права, наблюдения, анкетирования, интервьюирования, экспертного опроса, анализа письменных источников, статистического обобщения.

Традиционной предстает и совокупность исследовательских процедур, включающая такие процедуры, как: 1) формулирование гипотез; 2) составление программы и форм исследования; 3) сбор эмпирической информации; 4) ее объяснение и оценка; 5) подготовка итоговых документов, в том числе предложений по совершенствованию законодательства. Все эти процедуры не столь уж сложны и могут быть с успехом проведены при условии дополнительного ознакомления с порядком и методикой их проведения.

Процедура формулирования гипотез сводится к формулированию исследовательским коллективом или автором предположений о том, какой может быть эффективность исследуемых норм права и какие социальные правовые факторы оказывают позитивное или негативное воздействие на результаты действия этих норм. Словом, в форме гипотез предстоит в самом приближенном виде предвосхитить результаты исследования.

Гипотезы формулируются на основе личного опыта исследователей, а также информации, которую они черпают из публикаций, иных источников по теме исследования. Следовательно, процедура формулирования гипотез означает систематизацию приблизительных, неточных сведений, полученных из разных источников, в целях проверки этих сведений и получения дополнительных, обоснованных и достоверных знаний. Тем не менее такие неточные, неполные знания играют важную роль в исследовании, поскольку благодаря им представляются возможными составление программы и форм исследования, а также определение совокупности правовых и социальных явлений, подлежащих изучению.

Программа - важнейший документ исследования, который содержит концептуальные основы и одновременно перечень организационных мер, которые надлежит провести в ходе исследования. Вообще в программе принято выделять методологический и процедурный разделы. В первом разделе чаще всего: 1) определяются объект и предмет исследования; 2) дается характеристика целей и задач исследования, а также целей исследуемых норм права; 3) содержится описание социального правового механизма действия исследуемых норм права; 4) излагаются гипотезы исследования. Процедурный раздел программы чаще всего состоит главным образом из плана исследования, а также глав, посвященных описанию методов сбора фактов и приемов обработки собранных данных.

Наиболее сложным вопросом составления программы и соответственно всего исследования является проблема разграничения результатов действия исследуемых норм права и результатов действия других социальных правовых факторов: правоприменительной деятельности, правовой культуры населения, состояния правопорядка, политики государства и политико-правового режима. В сложной системе одновременного действия многих процессов и социальных правовых факторов результат воздействия исследуемых норм в чистом виде не существует. Между тем задача исследования эффективности норм права видится не только в том, чтобы провести замеры состояния регулируемых ими отношений, а в том, чтобы определить, что же именно в этом совокупном результате приходится на долю исследуемых норм. Подобная задача решается путем «вычленения» действия правового фактора из совокупности других.

Известны три пути такого вычленения: математическое моделирование, использование метода единственного различия и экспертный опрос. Ни один из названных методов не обеспечивает пока получение достоверных знаний. Математическое моделирование не выходит за пределы экспериментальных исследований; возможности применения метода единственного различия весьма ограниченны. Наилучших результатов удается достичь при помощи метода экспертных оценок. Однако и он не совершенен. Оценки экспертов имеют субъективный характер, основываются на интуиции, а потому неизбежно таят довольно большую величину отклонения от действительного положения дел.

С учетом избранного способа вычленения результатов действия норм права определяются методы сбора эмпирической информации и формы исследования, в том числе решается вопрос о целесообразности проведения выборочного опроса граждан или экспертов. Автор, который не обладает большими материальными ресурсами, может ограничиться опросом 15-25 экспертов.

Анкету для проведения опроса следует готовить в соответствии с требованиями, предъявляемыми к ней теорией социологии и методологией социологических исследований; в частности, необходимо формулировать вопросы, ответы на которые позволили бы выявить достоверные и системные мнения и оценки опрашиваемых лиц. Необходимая для исследования информация может быть также получена из нормативных правовых актов, иных письменных документов, публикаций в прессе и др.

На основе собранных в ходе исследования фактов и их обобщения осуществляются объяснение и оценка эмпирической информации. Во-первых, выводится показатель юридической и социальной эффективности норм права; во-вторых, устанавливаются причины недостаточно высокой эффективности норм права; в-третьих, формулируются предложения по совершенствованию действующих норм права.

Юридические цели, как правило, направлены на минимизацию негативных, нежелательных для общества и государства правовых явлений либо максимизацию позитивных явлений. Следовательно, величина эффективности исследуемых норм права представляет собой результат соотношения выявленных актов поведения, соответствующего исследуемым нормам права, и всех выявленных актов поведения (как правомерного, так и противоправного) в сфере действия этих норм права. Например, эффективность норм, предусматривающих обязательность общего среднего образования, может рассматриваться как соотношение числа лиц в возрасте от 7 до 15 лет, посещающих соответствующие образовательные учреждения или обучающихся в форме семейного образования, и всей совокупности граждан РФ указанного возраста.

Показатель юридической эффективности может представлять собой количественную величину в интервале от 0 до 1. При этом нормы, предусматривающие максимизацию какого-либо поведения, признаются эффективными, если показатель эффективности приближается к 1. И наоборот, нормы, призванные минимизировать какой-либо нежелательный вид поведения, признаются эффективными, если показатель приближается к 0.

Показатель эффективности может выражаться и в качественных показателях. Например, в пятиэлементной номинальной шкале такие показатели могут иметь следующий вид: «эффективны - относительно эффективны - недостаточно эффективны - малоэффективны - неэффективны». Используя показатель равных интервалов, можно приписать каждому показателю количественное значение равное 0,2. Показатель получен путем деления максимальной величины эффективности (1) на пять элементов шкалы (1/5). Соответственно шкала примет следующий вид: количественное значение показателя «эффективны» равно 1,0-0,8; «относительно эффективны» - 0,79-0,6; «недостаточно эффективны» - 0,59-0,4; «малоэффективны» - 0,39-0,2; «неэффективны» - 0,19-0,0.

Показатель социальной эффективности норм права может быть получен по вышеизложенной методике. Однако вопрос об уровне социальных изменений под влиянием норм права чаще всего является настолько сложным, что охарактеризовать этот уровень можно лишь путем обобщения интуитивных ответов, данных экспертами по какой-либо номинальной шкале показателей эффективности.

Исследователю, выявившему недостаточно высокую эффективность исследуемых норм права, нужно назвать и причины, в силу которых эти нормы не в полной мере выполняют регулятивную функцию. Анализ следует начинать с установления степени соответствия исследуемых норм права общим условиям эффективности - совершенству законодательства, механизма правового регулирования и т. д.

В тех случаях, когда будет достоверно установлено недостаточно высокое качество нормативного правового акта или отсутствие действенного механизма реализации исследуемых норм права, анализ причин недостаточной эффективности норм права можно прекращать. Выявить действительные результаты влияния социальных правовых факторов на эффективность таких несовершенных норм права невозможно, поскольку неясно, какой компонент этого соотношения наносит больший вред: несовершенные нормы социальной действительности или же действительность нормам права. Кроме того, негативное действие социальных факторов на несовершенные нормы права надлежит рассматривать как логичную реакцию социума, не желающего мириться с правотворческим субъективизмом и волюнтаризмом.

Таким образом, поиск причин низкой эффективности норм права в социальной правовой сфере правомерен тогда, когда сами нормы являются качественно совершенными, имеют действенный механизм реализации в конкретных отношениях, но оказываются недостаточно эффективными. В таких случаях следует акцент с анализа самих норм права перенести на правоприменительную деятельность и, лишь удостоверившись в ее совершенстве, переходить к обстоятельному изучению социальных факторов эффективности норм права.

Исследования эффективности норм права следует завершать подготовкой итоговых документов, в том числе научно обоснованных предложений по совершенствованию законодательства. Проделав самую сложную часть работы по выяснению причины недостаточной эффективности нормы права, исследователь способен указать путь к совершенствованию мира. Особенно важна подготовка предложений по совершенствованию действующего законодательства соискателем, который благодаря таким предложениям сможет существенно повысить практический потенциал диссертации.

Глава 17. Методология историко-правовых исследований

Имея предметом закономерности права, правовая наука призвана исследовать как современное состояние государства и права, так и логику их многовековой истории, все этапы развития. Поэтому исторические события, факты, описание истории возникновения политико-правовых явлений образуют важный и необходимый компонент эмпирического базиса правовой науки. Соответственно историко-правовые исследования, направленные на изучение многовековой истории становления и развития права в его конкретно-исторической форме, представляют собой самостоятельный вид правовых исследований.

Специфика историко-правовых исследований состоит в том, что они призваны раскрывать процессы становления и развития политико-правовых явлений, которые на момент исследования уже не существуют. Поэтому предметом этих исследований предстает многовековой исторический процесс возникновения и развития права как социального явления в его конкретно-исторической форме, от простых состояний права до современного состояния - самого сложного и развитого.

В правоведении имеется четкий критерий, позволяющий отличить современное состояние в развитии права от его предшествующих состояний. Действующее законодательство и система опосредствующих его явлений и процессов образуют структуру современного права. Подобное статическое состояние сохраняется до тех пор, пока в него не будут внесены коррективы в форме отмены отдельных норм, их изменения или дополнения. Отмененные нормы, а также редакции норм, действовавших до внесения в них изменений, дополнений, становятся достоянием истории, равно как и регулируемые ими отношения, все публикации, посвященные комментированию, объяснению отмененных или измененных норм права.

Объект историко-правовых исследований является весьма сложным и многообразным. В него входят все явления материального и духовного мира, которые свидетельствуют о прошлых состояниях, этапах в развитии права, его отдельных компонентов. Это нормативные правовые и правоприменительные акты, материалы юридических дел, иные письменные документы (источники), содержащие свидетельства об имевших место юридически значимых событиях, а также о социальных явлениях и процессах, воздействовавших на право, о процессах его воплощения в конкретных отношениях. История права знает и активно использует материальные исторические источники: здания, сооружения, орудия и средства труда, применяемые органами государства и др. в процессе реализации и защиты права.

Исследования истории государства и права преследуют как минимум три цели : 1) сохранение достоверных и максимально полных знаний об исторических процессах становления и развития государства и права для нынешнего и будущих поколений; 2) восстановление исторической правды о событиях, фактах, которые по тем или иным причинам были интерпретированы неточно и неполно; 3) использование исторических знаний для правильного уяснения сути современных политико-правовых явлений и процессов. Знание истории государства и права во многом облегчает процесс понимания закономерностей функционирования и развития современного состояния этих явлений. В познании весьма важно «не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь» .

Процесс получения достоверных знаний о политико-правовых процессах прошлого состоит из следующих процедур : 1) установление достоверности источника; 2) критика полноты и точности сведений, содержащихся в источнике; 3) выявление стадий, которые прошло исследуемое явление в процессе исторического развития, и установление генетической связи между ними; 4) объяснение выявленных исторических событий; 5) изложение результатов исследования.

Достоверность источника устанавливается практически с применением тех же приемов, что при изучении письменных документов, относящихся к современному периоду. Исторические источники (памятники) права изучаются при помощи методов толкования права. Для уяснения содержания правоприменительных актов и неофициальных документов, подготовленных в иные исторические периоды и эпохи, успешно используются и методы критики данных видов документов. Однако историческое познание не может довольствоваться только методами, применяемыми в познании современного состояния политико-правовых явлений. Историк не может наблюдать исторические факты. Он лишен также возможности проводить правовые эксперименты и в искусственных условиях воссоздавать давно не существующие процессы. Исторический факт - основная и единственная форма познания истории исследуемого, которая изучается с помощью таких специальных методов исследования, как методы критики исторических источников и метод генетического членения. Одновременно в историческом познании, как и в любом ином научном исследовании, используются законы, правила и методы логики.

Критика исторических источников имеет свою специфику, с которой не может не считаться любой исследователь.

Во-первых, чтобы видеть объективную взаимосвязь правовых и иных явлений в определенный период, исследователь должен иметь, как минимум, четкие представления о принципах и общей части соответствующей отрасли права; механизме и порядке реализации исследуемых норм права; состоянии законности; системе органов, осуществляющих функции охраны и защиты права. Только таким образом можно понять суть отдельной нормы права, отдельного правового института, которые действуют не сами по себе, а в совокупности с другими правовыми институтами и нормами.

Во-вторых, правовые нормы следует рассматривать с учетом действовавшей в анализируемый период системы социальных ценностей и иных разделяемых обществом социальных норм. Обязательность изучения такой связи признают не только юристы, но и историки. Как писал М. Блок, правовые «предписания могут управлять самыми различными видами деятельности. Но они никогда не являются единственными: в нашем каждодневном поведении мы постоянно подчиняемся кодексам моральным, профессиональным, светским, часто требующим от нас совсем иного поведения, чем кодекс законов как таковой. Впрочем, и его границы непрерывно колеблются» .

В-третьих, правовые нормы следует рассматривать в их непосредственной обусловленности другими компонентами социума: регулируемыми правом общественными отношениями, состоянием законности и правопорядка, эффективностью правовой политики государства, в том числе его борьбы с правонарушениями, экономическим и культурным уровнем развития общества и др. Словом, исследователь мысленно переносит себя в прошлое и стремится увидеть исследуемые явления, события в их непосредственном бытии столь же четко и полно, как он видит современные социальные правовые реалии.

Понятно, что такую широкую совокупность знаний исследователь не может получить посредством одной лишь критики источников. Значительную часть общих положений, оценок и выводов он с успехом заимствует из соответствующих научных монографических работ, которые могут быть как историческими, так и теоретическими. Так, ценными источниками знаний о законодательстве Российской империи являются содержащие развернутую характеристику отдельных отраслей права монографические работы и учебники таких известных российских правоведов, как Г. Ф. Шер-шеневич, М. Н. Коркунов, С. В. Познышев, Н. С. Таганцев. Ознакомление с советским правом, его институтами также целесообразно начинать с изучения соответствующих монографических и учебных работ.

Широкое применение теоретических знаний в ходе усвоения, критики исторических источников порождает еще одну принципиально важную проблему - проблему границ применения современного понятийного аппарата в целях описания, оценки и объяснения правовых явлений.

Суть проблемы состоит в том, что номенклатура понятий и терминов, используемая современным правоведением, не может полностью использоваться для изучения правовых явлений и процессов предшествующих стадий и эпох. Динамика системы понятий в целом следует судьбе отражаемых ими правовых реалий. Одна часть общих понятий сохраняет свое значение весьма длительный период и может использоваться для характеристики правовых явлений на разных стадиях их развития. Другая часть понятийного аппарата, напротив, утрачивает свое значение одновременно с отмиранием соответствующего явления или процесса и подлежит переводу из номенклатуры действующих понятий в архив исторических понятий, хотя это происходит далеко не всегда.

Правовые понятия могут стать источником путаницы, если отражаемые ими явления частично изменили содержание, а термины, обозначающие эти понятия, остались прежними. Например, действующий ГК РФ и ГК РСФСР 1964 г. имеют много общих терминов, содержание которых отнюдь не совпадает: «договор перевозки», «договор купли-продажи», «договор подряда», «договор аренды», «договор мены», «договор хранения», «договор поручения» и др. Применение одного и того же термина для обозначения понятия или правового института, претерпевшего изменение, создает иллюзию устойчивости, что чревато определенными недоразумениями в процессе критики исторических источников. У специалиста, не знакомого с действующим гражданским правом, может возникнуть впечатление, что оно не значительно отличается от советского гражданского права, поскольку восприняло значительную часть понятий, использованных ранее советским законодателем. Еще более опрометчиво поступит правовед, если станет оценивать позитивные и негативные стороны советского гражданского законодательства с позиции требований действующего ГК РФ.

Зная способность к длительному сохранению юридических терминов, даже при совершенном исчезновении или перемене содержания соответствующих правовых институтов, М. М. Ковалевский призывал историков-юристов к осторожному обращению с такими терминами. В процессе критики источников, полагал он, необходимо достоверно устанавливать реальное наличие юридических явлений, «буквально отвечающих употребляемым актами выражениям» .

Юридические термины не могут и не должны вести к действию правовых явлений за пределами срока их фактического существования, а контроль соответствия терминов реальным явлениям и процессам принадлежит субъекту, осуществляющему критику исторических источников права. При этом грамматический и логический анализ текста необходимо сочетать с анализом конкретно-исторического бытия исследуемых явлений. «Любой важный термин, любой характерный оборот становятся подлинными элементами нашего познания лишь тогда, когда они сопоставлены с их окружением, снова помещены в обиход своей эпохи, среды или автора, а главное, ограждены - если они долго просуществовали - от всегда имеющейся опасности неправильного, анахронического толкования» .

Важным и обязательным элементом исторического исследования является процедура выявления этапов, которые исследуемое явление прошло в своем развитии, и генетической связи между ними. Это одна из наиболее сложных процедур исторического исследования, поскольку «эпохи истории общества, подобно эпохам истории земли, не отделяются друг от друга абстрактно строгими границами» . Главным вопросом генетического членения является вопрос о его основании, т. е. том элементе или той их совокупности, изменение которых наиболее четко и полно соответствует логике исторического развития исследуемого явления в целом. Только разбивая единый, непрерывный процесс развития на ряд качественно различных состояний, соответствующих действительному процессу развития, представляется возможным раскрыть как закономерный ход, логику развития исследуемого, так и механизм перехода от одного этапа в этом развитии к другому.

С учетом изложенных обстоятельств основанием генетического членения рекомендуется брать сущностные признаки исследуемого либо признаки, которые на начальных стадиях истории исследуемого находятся в зачаточном, неразвитом состоянии, но имеют реальную перспективу впоследствии воити в число ведущих, сущностных признаков исследуемого. В то же время не стоит стремиться к поиску универсального основания членения, годного для познания истории всех политико-правовых явлений. Каждое явление обладает собственной сущностью и потому имеет свой ритм развития, который нередко не совпадает ни с общими этапами исторического развития общества, ни со стадиями, характерными для истории других правовых явлений.

Благодаря правильно выбранному основанию членения генезиса исследуемого на стадии, хронологическая последовательность исторических событий, фактов дополняется их более крупной классификацией, отражающей наиболее значимые этапы исторического развития исследуемого. При этом каждый такой этап, за исключением начального, возникает на основе предшествующего и, в свою очередь, выступает исходным началом, основой другого, более зрелого состояния. Анализируя выявленные этапы, представляется возможным раскрыть их генетические связи, обнаружить элементы, изменение которых повлекло качественные преобразования явления в целом, а также определить компоненты, которые оставались без изменения на протяжении ряда или всех этапов истории исследуемого.

Генезис, или история политико-правовых явлений, раскрывается двумя путями: конкретно-историческим или ретроспективным.

Конкретно-исторической путь характеризуется тем, что началом исследования берется момент возникновения исследуемого явления и исследование ведется в том же порядке, в каком шло и историческое развитие этого явления - от самых простых форм к его современному состоянию, самому сложному и наиболее развитому. Этот путь позволяет рассмотреть все богатство и своеобразие истории исследуемого явления в том же порядке, в каком шло его развитие - в хронологической последовательности смены менее сложных форм более сложными. Изложенный путь, однако, дает положительные результаты в случаях, когда история развития явления более или менее полно сохранилась в памяти людей, в письменных источниках и других следах духовной культуры, например при изучении государства и права эпохи среднего и позднего Средневековья, Нового времени и современного периода.

Познание генезиса политико-правовых явлений рабовладельческого периода, а также раннего Средневековья всегда сталкивается с огромной трудностью - отсутствием необходимого фактического материала. Поэтому в данном случае нецелесообразно брать в качестве исходной точки исследования стадию становления государства и права. Отсутствие объективных данных не позволяет проследить и понять своеобразие закономерностей возникновения и развития исследуемого. Поэтому начальным пунктом исторического исследования в подобных ситуациях берется современное состояние изучаемого явления, и исследование ведется путем, прямо противоположным ходу исторического развития.

Анализ современного состояния исследуемого позволяет найти определенные элементы, отношения, которые были характерны и для его начальных стадий. Переходя от анализа современного состояния исследуемого к познанию его ранних стадий, можно установить общие тенденции развития исследуемого, на основе которых (и с учетом сохранившихся фактических данных) восстанавливается подлинная картина прошлого.

Этот путь исследования был весьма плодотворно применен Л. Морганом при изучении истории семьи как социального института, который «в родовых связях североамериканских индейцев нашел ключ к важнейшим, доселе неразрешимым загадкам древней греческой, римской и германской истории» . Ретроспективный метод исторического исследования успешно использовался и в работах российских правоведов Н. П. Загоскина, М. М. Ковалевского, И. М. Лурье и др.

Следует признать, что ретроспективный путь исторического исследования имеет существенный недостаток. Элементы прошлых эпох, сохранившиеся в современном состоянии явлений и процессов, существуют чаше всего в измененном виде. Поэтому знания, полученные в ходе ретроспективного исторического исследования, зачастую имеют гипотетический, предположительный характер. И все же, несмотря на это, такой путь познания имеет право на существование, поскольку иным способом воспроизвести не сохранившиеся данные и понять дошедшие до нас отрывочные материалы не представляется возможным.

Результаты исторического исследования могут излагаться в монографии, статье, ином научном труде. Историческое описание ведется примерно в том же стиле, что описание современных, ныне действующих явлений и процессов. Изложение имеет по преимуществу описательный характер, когда преобладают обобщенные оценки, выводы, даже могут присутствовать статистические данные и отдельные примеры наиболее характерных фактов, событий. Одновременно в нем могут содержаться полемические, критические положения по адресу авторов, иным образом интерпретирующих исследуемые процессы.

Примером традиционного исторического изложения может служить следующий фрагмент работы А. А. Тилле «Советский социалистический феодализм 1917-1990», посвященный характеристике советского государственного страхования: «Об ужасающем (нельзя даже сказать «нищенском», ибо уровень нищего выше) государственном социальном страховании населения «первой страны победившего социализма» скажем в общих чертах. У колхозников его не было вообще, а когда ввели, пенсия составила 20-30 руб. в месяц. Хотя по закону о пенсиях 1964 г. условия пенсионного обеспечения приравняли колхозников к рабочим и служащим, но в соответствии с «принципом социализма» - оплатой «по труду» - размер пенсии всегда был крайне низким. Только с 1 ноября 1985 г. установили минимальный размер пенсии для колхозников - 40 руб. в месяц» .

Как видно из текста, исторические описания содержат сведения о прошлых событиях. Форма изложения может быть самой различной: от простого описания единичных фактов до их статистических обобщений, равно как и от оценочных суждений об исследуемых исторических процессах до их конкретно-исторического анализа. Решающим признаком таких исследований выступает предмет - правовые явления, факты, которые на момент исследования не действуют, стали достоянием истории, но сведения о которых сохранились в письменных и иных источниках. Историческое исследование всегда обращено в прошлое, не существующее в реальной жизни.

Историко-правовые исследования составляют необходимое направление научных исследований во всех без исключения отраслях правовой науки. Только с помощью этих исследований представляется возможным получить достоверные знания об истории становления и развития, во-первых, отраслей права и законодательства; во-вторых, каждой отдельной отрасли юридической науки; в-третьих, научных учреждений и юридического образования.

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 12. С. 732.
  • Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 26.
  • Тилле А. А. Советский социалистический феодализм 1917-1990. М., 2005. С.192.

    • Эффективность правового регулирования. Механизм правового регулирования нацелен на достижение определенного социального результата, получение того эффекта, к которому законодатель сознательно стремился при введении в действие соответствующей правовой нормы. Поэтому, рассматривая вопрос о механизме правового регулирования, нельзя не остановиться хотя бы в самых общих чертах и на проблемах его эффективности. Следует подчеркнуть, что, говоря об эффективности механизма правового регулирования, видимо, прежде всего надо исходить из того, что речь идет о свойстве, присущем его нормативной основе, которое может либо реализоваться с помощью соответствующих правовых средств в процессе правового регулирования, либо нет.

    Проблема эффективности механизма правого регулирования является частью более широкой проблемы - эффективности права. В целом под эффективностью права понимается результативность правового воздействия. Она характеризуется прежде всего отношением между фактическим результатом действия юридических норм и той социальной целью, для достижения которой эти нормы были изданы.

    В этом определении отражен лишь тот общий подход, на основе которого ведутся исследования эффективности права.

    В различных конкретных разработках вопрос об эффективности права раскрывается с разных сторон.

    Так, вопрос об эффективности права может быть рассмотрен с точки зрения его социальной эффективности. В целом оценка социальной эффективности права исходит из характеристики права с "качественной" стороны. С этой точки зрения эффективность права выражается в том, в какой мере достигается стратегическая цель права как регулятора - обеспечиваются организованность и порядок в общест венной жизни. Общим показателем социальной эффективности права выступает здесь его социальная результативность, его ценностный эффект в организации социальной жизни и под этим углом зрения состояние законности, уровень правопорядка.

    Возможна ли количественная оценка социальной эффективности права?

    Такая оценка возможна, когда в качестве исходного момента при определении ряда основных параметров социальной эффективности права используется показатель, который с фактической стороны свидетельствует о том, достигли или нет данные нормы нужного эффекта.

    В этом случае речь идет о фактической эффективности, которая выражается соотношением между фактически достигнутым, действительным результатом и той непосредственной, ближайшей целью, для достижения которой были приняты соответствующие нормы. Здесь непосредственная, ближайшая цель правовых норм является эталоном оценки их эффективности.

    Сопоставляя непосредственные цели правовых норм с фактическим результатом их действиям, можно количественно, математически измерить их эффективность. Причем полученный количественный математический результат может быть как положительным, так и отрицательным. Последний свидетельствует об отсутствии социальной эффективности права.


    Без определения фактической эффективности невозможно и определение социальной эффективности. Вместе с тем, социальная эффективность не исчерпывается измерением фактической эффективности.

    Для характеристики эффективности права с качественной стороны используют, наряду с фактической эффективностью, и некоторые другие критерии, в частности, обоснованность и целесообразность, полезность и экономичность.

    Обоснованность и целесообразность - это условия и требования, осуществление которых необходимо для того, чтобы нормы права достигали высокого положительного результата в процессе регулирования. Чем обоснованнее и целесообразнее содержание правовых норм, тем более они эффективны. Эта сторона оценки социальной эффективности касается прежде всего правотворчества - какова степень научной обоснованности норм, их соответствия потребностям общественного развития, своевременность их издания; степень учета общественного мнения; учтены ли законодателем все возможные последствия разрабатываемых норм и т.д.

    Экономичность - это положительная эффективность (полезность) юридических норм, которая уточнена с учетом количества затраченной на всех стадиях механизма правового регулирования, материальных средств, человеческой энергии, времени, а также иных показателей.

    Одним из важных общих показателей социальной эффективности права являются результативность работы юридических органов, состояние юридической практики, выявленные в ней недостатки и трудности в решении юридических вопросов, фактические возмож ности юридических органов в их преодолении.

    Проблема эффективности права рассматривается и с сугубо юридической стороны, как результативность самой юридической формы. С этой точки зрения представляет особый интерес ответ на вопрос, какова действенность, результативность всей совокупности юридических средств, включенных в механизм правового регулирования, насколько эффективны тот или иной способ, метод, тип регулирования, используемые в данном случае.

    Например, решение какого-то экономического вопроса требует предоставления тем или иным лицам субъективных прав. В каком порядке их эффек тивнее предоставить - общедозволительном или разрешительном? Какой метод регулирования - административный или гражданский - в данном случае наиболее оптимален? Важно также нахождение оптимальных средств и приемов юридической техники, всемерное использование кодификаций, передовых способов обработки законодательных текстов, юридическая точность и доступность нормативных актов.

    Результативность правового регулирования во многом зависит от эффективности правоприменительных актов. Включенные в механизм правового регулирования, эти акты призваны обеспечить его четкую работу. Правоприменительные акты являются важным средством для достижения тех целей (конкретных и перспективных), которые стоят перед нормой права. Таким образом, у правоприменителя не может быть каких-либо иных, не предусмотренных правом целей.

    Отсюда измерять эффективность правоприменительных актов следует так же, как и эффективность правовых норм, сопоставляя фактически достигнутый результат их действия с целями соответствующих правовых норм.

    Вместе с тем не во всех случаях можно говорить о социальной эффективности актов применения права. Все зависит от применяемой нормы, ее содержания. Так, многие нормы содержат императивные веления, требующие от правоприменителя принятия однозначного решения. Например, предоставить отпуск несовершеннолетнему ровно на 1 месяц. Здесь роль правоприменителя сводится к пассивному проведению в жизнь воли законодателя. От него не требуется творческого подхода к реализации данной нормы, лишь качественное ее применение.

    Следовательно, качественное применение подобных норм способно обеспечить лишь их юридическую эффективность, но не повлиять на их социальную эффективность, на степень достижения социальных целей норм. Правоприменение здесь в основном сливается с такой формой реализации права, как исполнение, с той только разницей, что предполагает в данном случае издание правоприменительного акта.

    Иную ситуацию можно наблюдать при применении норм, дающих свободу усмотрения правоприменителю (относительно-определенных, диспозитивных норм). В этом случае результаты индивидуального регулирования могут существенно отразиться на степени достижения целей применяемых норм, внести определенный вклад в общую эффективность правового регулирования.

    Так, конкретизируя наказание, расширительно или ограничительно толкуя норму, уточняя содержание прав и обязанностей у конкретных лиц, правоприменительное решение творчески влияет на социальный эффект правового регулирования. Здесь происходит приращение степени достижения цели нормы за счет наиболее целесообразного ее применения. В этом случае можно говорить о социальной эффективности правоприменительных актов, а для ее определения необходимо установить ту долю результата, которую дает индивидуальное регулирование (правоприменение в сопоставлении с целью правовой нормы).

    Эффективность правоприменительных актов зависит от их юридической и фактической обоснованности, от качества применяемого нормативного акта, законности и действенности их содержания, полноты учета всех возможных последствий, целесообразности, а также от качества организации принятия решения и его реализации.

    Измерение социальной эффективности права должно прежде всего исходить из оценок права с качественной стороны.

    Вместе с тем существуют особенности в показателях эффективности права в зависимости от того, какие функции - регулятивные или охранительные - подвергаются оценке. Эффективность регулятивных функций права тесно связана с результативностью социально-экономических, политических мероприятий, облекаемых в правовую форму. Здесь количественное измерение эффективности может полу чить выражение в точных экономических и иных социальных показателях. Необходимо только вычленить из этих показателей тот эффект, который достигнут именно с помощью юридических средств.

    Эффектность правоохранительной функции права выражается главным образом в показателях, характеризующих состояние правопорядка - динамика правонарушений, результативность санкций и т.п.

    Данные, получаемые в результате изучения эффективности права, являются основой для его дальнейшего совершенствования. По своему значению эти данные служат важнейшим каналом обратной связи между законодательством и практикой его применения.

    Задача определения эффекти вности той или иной правовой нормы может быть решена еще на стадии ее разработки. Для этого нередко прибегают к ее опытной проверке, к постановке правового эксперимента. Его конечная цель заключается в выработке оптимально го, наиболее эффективного варианта правового регулирования.

    Проведение правового эксперимента предполагает издание компетентными органами экспериментальных правовых норм. Их действие опробуется на экспериментальных объектах. Выделяют следующие признаки экспериментальной нормы: она во всех случаях имеет ограниченную сферу применения, является временной и носит поисковый характер.

    Применение правового эксперимента имеет определенные границы. Так, ни при каких условиях не могут быть допущены эксперименты, ограничивающие конституционные права и свободы граждан, попадающих в сферу опыта, отрицательно влияющие на их материальные, духовные и иные интересы.

    Одним из основных достижений исследований эффективности законодательства советского периода является накопление серьезных методических наработок, обогативших методологию правоведения. Здесь можно выделить два наиболее крупных направления, каждое из которых получило определен-

    1 См.: Спиридонов Л. И. Теория государства и права. СПб., 1995. С. 216.

    2 Мысль о необходимости выработки с помощью экспертов подобного рода стандартов (эталонов) для измерения эффективности уже высказывалась в литературе: "...при измерении эффективности действия конкретной правовой нормы за единицу измерения может быть принята условная (стандартная) социальная ситуация. Это, например, эффективность действия и применения нормы в некоторой социальной среде. Данная эффективность действия может быть выше или ниже принятого стандарта. В этой сфере необходимо привлечение экспертов, которые обладают практическими знаниями об условиях эффективности конкретных правовых норм" {Гаврилов О. А. Математические методы в социально-правовых исследованиях. М., 1980. С. 37).

    508 Раздел VI. Действие права

    ное развитие в рамках конкретно-социологических исследований эффективности законодательства.

    Первый и основной подход к измерению эффективности законодательства основывался на методологии распространенных на Западе, и прежде всего в США, так называемых оценочных исследований, направленных на оценку различного рода социальных программ. Исходя из принятой в советской юридической науке трактовки права как средства достижения внешних по отношению к нему социальных целей, норма законодательства вполне могла рассматриваться как некая социальная программа, направленная на реализацию соответствующих социальных целей. Поэтому для оценки ее эффективности могла использоваться методология оценочных исследований, осуществленных по типу целевой модели, для которой характерны "тщательное формулирование целей программы, перевод выделенных целей в измеряемые переменные, уточнение аудитории программы, выбор экспериментального плана, пре- и (или) посттестирование, анализ результатов измерения для определения степени реализации целей и внесение изменений в циклические программы"1.

    Конечно, при таком подходе терялась собственно правовая специфика проблем, игнорировались значение и ценность права как особого социального регулятора. Но это были издержки теоретического, а не методического характера. В методическом же отношении в ходе проводившихся конкретно-социологических исследований эффективности законодательства была проделана большая и важная работа по освоению современных приемов исследований, углублению и развитию социологической культуры правоведения. И прежде всего следует отметить овладение юристами системой приемов экспериментального анализа, о чем свидетельствуют многочисленные исследования, осуществленные на основе методологии эксперимента "экс-пост-факто".

    Речь идет о ретроспективном естественном эксперименте, суть которого состоит в интерпретации естественно сложившейся в прошлом ситуации в качестве экспериментальной, когда событие прошлого (принятие правовой нормы) интерпретируется как ввод в действие экспериментального фактора.

    В исследованиях эффективности законодательства эксперимент "экс-пост-факто" может быть применен в тех случаях, когда на практике сложились и функционировали в течение

    1 Стародубцев С. И. Оценочные исследования: первое знакомство // Социологические исследования. 1992. № 7. С. 60.

    Глава 6. Эффективность действия права 509

    определенного времени различные способы законодательного регулирования одних и тех же (или сходных по своей природе) общественных отношений. Подобные ситуации возникают при следующих условиях: 1) когда изменилось законодательное регулирование, но объект регулирования существенных изменений не претерпел (здесь у исследователей появляется возможность сравнения на основе методологии последовательного эксперимента состояний изучаемого процесса "до" и "после" введения в действие новой нормы); 2) когда сходные общественные отношения регулируются различными нормами, т. е. имеющие место на практике различия в законодательном регулировании не обусловлены различиями в объектах регулирования (в этих случаях может быть использована методология параллельного эксперимента).

    В качестве примера исследования, основанного на параллельном эксперименте "экс-пост-факто", можно сослаться на исследование эффективности норм об управлении качеством продукции1. Сравнивались показатели качества продукции на предприятиях, внедривших комплексную систему управления качеством продукции (экспериментальная группа) и не внедривших ее (контрольная группа). Примером исследования, осуществленного по типу повторного эксперимента, является, в частности, исследование эффективности локальных норм, регламентирующих выплату вознаграждения по итогам годовой работы предприятия2. Эффективность норм определялась путем сравнения состояния текучести кадров (так как основная цель данных норм состояла в уменьшении текучести кадров) "до" и "после" введения в действие норм о вознаграждении.

    Основные методические требования, предъявляемые к экспериментальным исследованиям "экс-пост-факто", - это требования представительности и чистоты исследования. Проблема представительности эксперимента "экс-пост-факто" представляет собой частный случай более общей проблемы репрезентативности любого социологического исследования. Она решается путем строгого определения выборочной совокупности объектов наблюдения на основе специальных методов математической статистики. Чистота эксперимента зависит от степени нейтрализации влияния побочных факторов на ход и ре-

    1 См.: Глазырин В. В., Лапаева В. В. Пути повышения эффективности норм 0 премировании за улучшение качества продукции // Труды ВНИИСЗ. 1977. № 10. С. 71-82.

    2 См.: Глазырин В. В., Медведев Г. С, Казаринова С. Е., Чежина Э. А. Вознаграждение по годовым итогам работы предприятия (опыт изучения эффективности лекальных норм) // Труды ВНИИСЗ. 1975. № 3. С. 72-73.

    Раздел VI. Действие права

    зультаты эксперимента. В экспериментальном исследовании "экс-пост-факто" чистота достигается прежде всего путем правильного выбора объекта наблюдения.

    Какую бы теоретическую парадигму исследований эффективности законодательства мы ни избрали, методическую основу этих исследований всегда будет составлять методология экспериментального анализа, поскольку лишь она позволяет вычленить меру воздействия на общественные процессы изучаемого фактора, т. е. нормы законодательства, об эффективности которой идет речь. В методическом отношении разница будет лишь в подходе к выбору показателей, характеризующих влияние норм на состояние общественных отношений и динамику общественных процессов.

    Поясним это на одном из приведенных выше примеров. Возьмем вопрос о качестве производимой продукции, который был и остается актуальным. С позиций предлагаемого нами подхода эффективность соответствующих норм законодательства не может сводиться к степени повышения качества продукции под влиянием действия этих норм. В то же время повышение качества является показателем того, что правовая регламентация данной сферы хозяйственной жизни адекватно отражает ее объективные потребности, что нормы нашли и поддерживают тот баланс интересов участников регулируемых отношений, который обеспечивает нормальное развитие этих отношений.

    В общем виде можно сказать, что повышение качества продукции, рост эффективности производства, наполнение товарами потребительского рынка и т. д. и т. и. - это не цель правового регулирования, а его результат, причем побочный по отношению к собственно правовым целям, заключающимся в обеспечении свободного развития общественных отношений. Свобода как высшая социальная ценность самодостаточна. И свобода в хозяйственных отношениях нужна уже потому, что это свобода, а не потому, что необходимо иметь много товаров хорошего качества. Вместе с тем исторический опыт убедительно показал, что только свободное развитие человеческой активности может обеспечить нужное для общества качество и количество товаров.

    В этом смысле мы можем и должны пользоваться такого рода показателями для оценки эффективности правового регулирования. Мы называем эти показатели показателями пассивной конфликтности ситуации, поскольку их недостаточный уровень в косвенной форме свидетельствует о том, что действие нормы не обеспечивает нужного обществу баланса интересов и, следовательно, эти интересы находятся в конфлик-

    Глава 6. Эффективность действия права 511

    те. Они должны быть дополнены другими показателями, характеризующими меру активной, а также латентной и потенциальной конфликтности исследуемых отношений. Ведь если в результате действия тех или иных норм законодательства качество производимой продукции повышается, но большинство работников в той или иной форме заявляют свое несогласие с требованиями норм, последние не могут считаться эффективными, поскольку они не обеспечивают согласования интересов.

    Таким образом, и при предлагаемом подходе исследователю важно знать, какова динамика, например, состояния качества товаров и как она связана с введением в действие соответствующих норм законодательства. А такое знание может быть получено лишь на основе методологии экспериментального анализа.

    В современных условиях использование методологии экспериментального анализа и, в частности, параллельного эксперимента "экс-пост-факто" для изучения эффективности законодательства приобретает особое значение в связи с образованием после распада Союза ССР независимых государств, которые проводят самостоятельную законодательную политику, являющуюся в то же время сопоставимой по целому ряду принципиальных положений. Каким образом, например, способ приватизации или те или иные варианты налогообложения повлияли и продолжают влиять на положение дел в экономической сфере в России, Украине, других республиках бывшего СССР? Сравнительный анализ этих процессов в названных государствах, по сути, приобретает характер экспериментального благодаря высокой степени исторически сложившейся общности исходных социально-экономических и политических условий, что обеспечивает достаточную чистоту подобного "эксперимента". То же самое можно сказать и применительно к субъектам Российской Федерации, в законодательстве которых проявляется немало своеобразия при высокой степени общности условий формирования и реализации соответствующих нормативно-правовых актов.

    В последние годы в нашей юриспруденции наблюдается заметный интерес к проблемам сравнительного правоведения, в орбиту которого включилось законодательство стран СНГ, а также субъектов Российской Федерации. Однако основной ак-Цент при этом обычно делается на изучении текстов однопред-Метных законопроектов и принятых законодательных актов. Гораздо меньше внимания уделяется сравнительному анализу Практики реализации принятых нормативно-правовых актов. Между тем очевидно, что лишь сравнительное изучение эф-

    Раздел VI. Действие

    фективности действующего законодательства, основанное на грамотном применении методологии экспериментального анализа, позволит в конечном счете определить оптимальный вариант правового регулирования. Организация таких сравнительных юридико-социологических исследований хотя бы в масштабах Российской Федерации, создание информационного банка данных о результатах исследований, учет соответствующей информации в деятельности депутатов, постоянных комиссий и комитетов Государственной Думы, представительных органов субъектов Федерации существенным образом усилили бы научное обеспечение законотворческого процесса, способствовали бы повышению качества и эффективности законодательства1.

    Другое направление методологии изучения эффективности законодательства, которое также получило определенное развитие в нашей социологии права, связано с использованием методологии экспертных оценок. В рамках такого подхода был, в частности, предложен (применительно к проблеме эффективности законодательства) ряд методических приемов, позволяющих в какой-то мере преодолеть известный субъективизм исследований, основанных на использовании экспертных оценок2. Методология экспертных оценок широко применялась при изучении эффективности законодательства, и этот опыт, несомненно, должен быть учтен в современных исследованиях.


    Похожая информация.


    новения во властные структуры лиц, в отношении которых за правонарушения выносились обвинительные приговоры с определенной мерой наказания;

    Ввести институт судебного приостановления депутатского мандата у лиц, обоснованно подозреваемых в коррупции и других преступлениях, на период расследования;

    Ограничить число лиц, в отношении которых действует иммунитет против проведения в отношении них оперативно-розыскных мероприятий;

    Укрепить финансовое положение сотрудников внутренних дел;

    Улучшить материально-техническую базу правоохранительных органов.

    Кроме того, необходимо создать более четкий правовой механизм ответственности государственных органов за неадекватное реагирование на представления правоохранительных органов по устранению причин и условий возникновения угроз экономической безопасности РФ.

    2 Концепция национальной безопасности Российской Федерации: Утв. Указом Президента Российской Федерации от 17 дек. 1997 г. № 1300, в ред. Указа Президента Российской Федерации о 10 янв. 2000 г. № 24.

    3 См.: Фальченко А. А. Теоретические основы и организационно-тактические проблемы государственно-правовой охраны экономической деятельности от преступных посягательств: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1999. С. 4 - 5, 24 - 30.

    4 См.: Организация борьбы с преступлениями в сфере экономики. М., 1994. С. 44 - 50.

    5 См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. № 312. Ст. 1099.

    6 См.: О подразделениях криминальной милиции: Постановление Правительства Российской Федерации от 7 дек. 2000 г. № 925 (в ред. от 24 июня 2003г. № 362. // Рос. газ. 2003. 3 июля.

    7 О мерах по реализации Указа Президента Российской Федерации от 11 марта 2003 года № 306: Приказ МВД от 5 июня 2003 г. № 385.

    8 О взаимодействии с федеральными органами налоговой полиции в период ликвидации ФСНП России: Письмо МНС России от 20 марта 2003 г. № АС-6-06/326 // Официал. документы. 2003. 9 апр.

    9 См.: Иванченко Р.Б., Кальченко А.В. К проблеме взаимодействия правоохранительных органов в организации борьбы с преступлениями в кредитно-финансовой сфере // Материалы межвуз. науч.-практ. конф. Челябинск: Челяб. юрид. ин-т МВД России, 1998. С. 117.

    10 См.: Сидоров В.Е. О предупреждении криминальных угроз экономической безопасности банков. С. 247 - 248; Нестеренко А.Н. Об актуальности исследований по экономической безопасности» // Экономическая безопасность: вопросы реализации государственной стратегии: Сб. материалов конф. М., 1998. С. 258 - 260.

    11 См.: Белая книга российских спецслужб. М.: Обозреватель, 1996. С. 154 - 156.

    О. С. Лустова

    ПОНЯТИЕ, КРИТЕРИИ И УСЛОВИЯ ЭФФЕКТИВНОСТИ ПРАВОВЫХ НОРМ

    Исследование эффективности правовых норм тесно связано с понятием «эффективность», ее критериями, показателями и условиями. В настоящее время вопрос эффективности правовых норм мало изучен в юридической литературе, хотя этот вопрос имеет огромное значение. И это не случайно, ибо целесообразность существования правового института, отрасли права и всей правовой системы можно объяснить только способностью определенным образом эффективно регулировать общественные отношения.

    Проблема эффективности правовых норм всегда привлекала внимание ученых. В правовой теории существует несколько определений эффективности права. Но всякое определение, на наш взгляд, должно удовлетворять практическим потребностям исследования или использования конкретного предмета. В юридической литературе прошлых лет были намечены два аспекта в изучении эффективности правовых установлений. «...Чтобы от уже сложившихся теоретических положений, - пишут, например, В.Б. Никитин, В.В. Орехов, Л.И. Спиридонов, - перейти к конкретным исследованиям эффективности юридической нормы, необходимо создание, с одной стороны, теории эффективности права как такового, а с другой -методики эмпирической проверки умозрительно выдвинутых гипотез»1.

    В условиях исследований эффективности правовых норм первостепенное значение приобретает необходимость разработки теоретических положений эффективности права, его отраслей, отдельных норм и институтов. В юридической литературе справедливо отмечалось, что «определение эффективности в различных отраслях права по своей сути должно быть одноплановым, однозначным и в то же время учитывать специфику регулируемых общественных отношений, особенности видов правонарушений и т.д.»2.

    Исторически первой сферой использования и разработки понятия «эффективность», как известно, была экономика. Задача определения экономической эффективности - одна из древнейших. Однако понятие «эффективность» здесь в значительной степени совпадает с понятием экономичности, с достижением высоких результатов при наименьших затратах.

    Расширение сферы приложения этого понятия привело к необходимости обобщить его содержание. По мнению М.Н. Андрющенко, «практика использования понятия “эффективность” показывает, что эффективность выступает мерой возможности, но не любой, а той, которая выражает цель человека, реализует его идею, т.е. эффективность есть мера возможности с точки зрения ее близости к наиболее целесообразному, необходимому (нужному) человеку результату. Здесь речь идет о близости к цели в ее оптимальном выражении»3. Следовательно, эффективность есть количественная характеристика отношения цели и теоретической возможности, теоретической возможности и нормы ее материализации, цели и материализации ее конструктивного решения.

    Анализ юридической литературы по проблеме эффективности правовых установлений показывает, что содержательная сторона этого понятия все еще остается весьма проблематичной. В самых первых определениях понятие «эффективность правовых норм» полностью или частично отождествлялось с их оптимальностью, правильностью, обоснованностью и целесообразностью. В данном случае под эффективностью правовых норм понимались правильность, обоснованность норм права, соответствие их потребностям обществен-

    ного развития, закрепление в них оптимальных вариантов поведения.

    И.С. Самощенко, В.И. Никитинский, А.Б. Венгеров и целый ряд других авторов выступили против трактовки эффективности как оптимальности средств правового воздействия регулируемым общественным отношениям5. Они указали на неразрывную связь понятия эффективности с результативностью, достижением целей правовых предписаний.

    Развернутое обоснование эта позиция получила в монографии В. И. Никитинского. Автор отмечал: «Термин “эффект” употребляется в русском языке в значении результата, следствия чего-нибудь. Отсюда эффективность органически связана с результативностью, действенностью каких-либо мероприятий, правил, систем <...> Нет сомнения, что право может быть высоко результативным лишь в случае, если оно отвечает определенным требованиям как с точки зрения содержания (научно обоснованно, соответствует объективным закономерностям развития, достигнутому уровню правосознания общества, внутренне согласовано). Так и формы (доходчиво по языку и стилю изложения, стабильно, систематизировано, освобождено от, повторений, противоречий)...

    Причину недостаточной эффективности конкретной правовой нормы всегда следует искать в нарушении подобных требований. Однако такое изучение еще не дает познаний в области действительной эффективности правовых норм... Для выявления точной зависимости, например, между научной обоснованностью той или иной нормы и ее эффективностью надо, прежде всего, определить саму эффективность»6. Об эффективности конкретной нормы права нельзя также судить, абстрагируясь от ее цели. Именно цель правовой нормы является эталоном оценки ее эффективности. Таким образом, можно сделать следующий вывод, что эффективность правовой нормы есть не просто результат, эффект ее действия, а соотношение между этим результатом и социальной целью, положенной в основу правового предписания.

    При рассмотрении правовых средств достижения цели В. И. Никитинский указывал, что «соответствие избранных правовых средств цели - необходимая предпосылка эффективности правовой нормы... неправильный выбор средств исключает или снижает эффективность правового регулирования, только неразрывное единство потребности, средств и путей действия образует, по существу, содержание цели»7, однако в его работе это указание остается не более, чем декларацией.

    Поэтому следует признать справедливым замечание рецензентов монографии В.И. Никитинского о том, что в ней не проанализировано соотношение целей правовых норм со средствами их достижения8. Важно знать, какими средствами достигается поставленная правом цель, на каком социальном фоне, в какой среде функционирует право, какова оценка правовых норм в общественном мнении, в правосознании, как право взаимодействует с социальной структурой.

    Следовательно, эффективность правовых норм выражает отношение между фактически достигнутым, действительным результатом и той социальной целью, для достижения которой были приняты соответствующие правовые нормы. На основании этого, эффективность правовых норм как самостоятельное общественное явление следует понимать только в этом смысле. Определение эффективности правовых норм как соотношения между результатом их действия и поставленной социальной целью характеризует общее содержание рассматриваемого явления. И.С. Самощенко, В.И. Никитинский, А.Б. Венгеров дают однозначное понимание эффективности правовых норм как отношения между фактически достигнутым, действительным результатом их действия и той социальной целью, ради которой они были

    С определением эффективности как соотношения между результатом и целью не согласился М.Д. Шаргородский. Возражая В.И. Никитинскому, он указывал, что нельзя смешивать значение терминов «эффект» и «эффективный»; «эффект - это действительно результат, следствие чего-нибудь, но эффективный - это дающий эффект, приводящий к нужным результатам, т.е. способный этот результат создать»10.

    В.И. Никитинский понимал под эффективностью только уже достигнутый результат. Но при таком понимании вообще невозможно было бы прогнозировать эффективность ни в науке, ни в практике; а если эффективность норм права анализировать всегда только после ее издания, то пользы от этого будет не так уж много. Между тем можно и должно анализировать и прогнозировать эффективность правовых норм, которые должны быть приняты в перспективе, а также таких, которые вообще не были и не будут приняты.

    М.Д. Шаргородский признавал правильным сформулированное А.С. Пашковым и Д.М. Чечетом определение эффективности правового регулирования как действенности, результативности, т. е. способности оказывать влияние на общественные отношения в определенном, полезном для общества направлении11 и не соглашался с включением в данное определение оценочного момента: «полезные для общества». Эффективность - это абстрактное понятие, означающее только способность применяемого средства содействовать достижению желательной цели12.

    Другая группа ученых под эффективностью правовых норм понимают результаты или, что одно и тоже, социальные последствия, реальные изменения, которые возникают в жизни при осуществлении законов13, т.е. связывают эффективность правовых норм с результативностью их воздействия. Эффективность права - это способность при правильном его применении получать положительный результат в регулировании общественных отношений14.

    Не вдаваясь в дальнейшие подробности обсуждения этой сложной проблемы, которая заслуживает самостоятельного рассмотрения, необходимо отметить следующее. Термин «эффективный» (от латинского ейеСш - действие) означает действенный, оказывающий нужное действие, дающий необходимый, обычно положительный результат, т. е. дающий какой-то результат, приводящий к каким-то нужным последствиям15. Кроме того, термин «действенный» подразумевает не всякий результат и не любое достижение цели по принципу «цель оправдывает средства», а только такой результат, который представляется в данных условиях наилучшим, т. е. наиболее оптимальным. Поэтому С.Н. Сабанин считает обоснованно связывать эффективность с полученным результатом16. Для того чтобы оценить свойства такого результата, необходимо сопоставить его с намеченной целью.

    По этим соображениям представляется верным определение эффективности правовых норм как соотношения между фактическим результатом их действия и теми социальными целями, для достижения которых эти нормы были приняты. В настоящее время большинство специалистов склоняются к данной точке зрения17. Исходя из данного определения, эффективность правовых норм - это не их внутреннее качество, а определенное свойство их действия, которое выражается именно в воздействии на неправовые явления, на фактические отношения людей. Действие права далеко не всегда может быть сведено к его реализации путем соблюдения, использования и применения правовых установлений, возможны и иные способы его влияния на индивидуальное, групповое, общественное сознание и поведение.

    Критерием оценки эффективности правовых норм являются их цели18, для достижения которых была создана норма. Для правильного решения вопроса о целях необходимо исходить из общетеоретических положений о целях. Цель - это категория, обозначающая заранее мыслимый результат сознательной деятельности человека, общества в целом. Добиваясь осуществления поставленных целей, человек прибегает к выбору необходимых средств.

    В.И. Плохова считает, что степень эффективности правовых норм должна устанавливаться с помощью критериев, под которыми следует понимать определенные измерители полноты достижения его целей19. О достижении поставленной цели позволяют судить определенные показатели. На взгляд ряда авторов, критерием эффективности правовых норм должны быть признаны показатели, позволяющие измерить степень достижения правовыми нормами своих целей20. Следует поддержать авторов, разграничивающих критерии и показатели эффективности. Как отмечает И.В. Шмаров, «критерии эффективности... нельзя смешивать с показателями... Каждому критерию эффективности... должны соответствовать определенные показатели»21.

    О достижении поставленной цели позволяют судить определенные показатели. Рассмотрим показатели эффективности правовых норм на примере целей наказания. Целями наказания согласно ст. 43 УК являются: восстановление социальной справедливости, исправление осужденного, предупреждение преступлений. В свою очередь, предупреждение преступлений проявляется в двух формах. Первой формой является общее предупреждение преступлений, т. е. нормы уголовного закона имеют своей целью недопущение совершения каких бы то ни было преступлений вообще (общая превенция). Второй - специальное предупреждение преступлений, т. е. предупреждение новых преступлений освобождаемых и их исправление (частная превенция).

    Показателем достижения частной превенции служит несовершение нового преступления лицом, освобожденным от наказания. Следовательно, одним из показателей эффективности применения того или иного вида уголовно-правового принуждения служит состояние рецидивной преступности. Снижение рецидива со стороны лиц, подвергшихся определенной мере наказания, при условии хотя бы стабилизации общего состояния преступности, вероятно, тоже можно рассматривать как положительный эффект применения этой меры. Таким образом, ряд ученых поддерживают точку зрения, что единственно реальным показателем эффективности наказания является уровень рецидива после освобождения за достаточный промежуток времени22, другие - уровень рецидива во время отбывания наказания и после

    него вплоть до снятия судимости.

    Совершение нового преступления освобожденным является показателем неэффективности примененного института. Однако необходимо иметь в виду, что «предположение о прямой связи между рецидивом и состоянием уголовного и уголовно-исполнительного законодательства и практики применения закона в большинстве случаев ошибочно фактически, т. к. оно не учитывает влияния на рецидив ряда других социальных факторов и вытекает из преувеличения роли и возможностей уголовного права в борьбе с преступностью, по сути дела приписывает ему в этой области решающую роль»24.

    Следовательно, когда затрагиваются вопросы о повторном совершении преступлений как показателе неэффективности наказания, речь идет о связи между одной из причин явления с самим явлением, т.е. повторность рассматривается в качестве показателя неэффективности лишь в той мере, в какой является результатом несовершенства действующего уголовного законодательства и практики его применения.

    Как цель соответствующего воздействия исправление представляет собой изменение взглядов и привычек человека, которое исключает совершение им новых преступлений хотя бы из страха перед наказанием. Показателем исправления осужденных является: формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирования правопослушного поведения.

    Эффективность действия правовых норм зависит от определенных субъективных и объективных условий, которые относятся как к самому праву, так и к сфере его реализации. Характер взаимосвязи правовой нормы с различными сторонами общественной жизни и определяет те условия, которые обеспечивают эффективность ее действия.

    Эти условия можно рассмотреть с различных точек зрения, проанализировать в разных аспектах. Но наиболее продуктивно классифицировать условия эффективности действия нормы по основанию, связанному с элементами механизма действия права. С этой точки зрения, условия эффективности действия нормы будут относиться, во-первых, к самой норме; во-вторых, к деятельности правоприменительных органов; в-третьих, к особенностям правосознания и поведения граждан, соблюдающих или нарушающих требования правовой нормы.

    Условия, относящиеся к самой норме, можно обозначить как факторы совершенства законодательства, под которым имеется в виду соответствие правовых норм тем общим и конкретным социально-экономическим, идеологическим, культурно-психологическом и организационным условиям, в которых они будут действовать.

    Для соблюдения этих условий необходимо обеспечить подготовку и принятие таких норм, которые были бы научно обоснованы, соответствовали целям развития законодательства на основе объективных потребностей общества. Вполне понятна в связи с этим задача правовой науки: разработать систему критериев (показателей), характеризующих степень совершенства издаваемых норм как в содержательном, так и в технико-юридическом смысле.

    Соответствие избранных правовых средств цели - необходимая предпосылка эффективности правовых норм; неправильный выбор средств исключает или снижает эффективность правового регулирования, поскольку только неразрывное единство

    правового регулирования, поскольку только неразрывное единство потребности, средств и путей действия образует содержание цели. Именно в средстве реализации та или иная цель получает определенность и конкретность.

    Следующую группу условий эффективности действия правовых норм составляют факторы совершенства правоприменительной деятельности. Самый совершенный закон, рассчитанный на правильное применение государственными органами, например судом и правоохранительными органами, окажется неэффективным, если практика его применения не будет соответствовать предъявляемым к ней требованиям.

    Правоприменительная деятельность - явление сложное, не сводимое к изданию актов применения права. Она включает не только закрепленную в процессуальных нормах процедуру «движения дела» (например от органов расследования к суду), но и большое число неформальных связей и отношений. Различные звенья правоприменительной подсистемы, должностные лица оценивают состояние правопорядка, вырабатывают свои позиции по вопросам применения закона, высказывают мнения и влияют на мнения других лиц, принимают решения по конкретным делам, изменяют текущую практику, выступают с предложениями по совершенствованию законодательства. Весь этот сложный механизм материальноправовых, процессуальных, организационных, технических и иных связей и отношений и образует правоприменительную деятельность, совершенство которой является одним из важных условий эффективности действия нормы.

    Совершенство закона и совершенство практики его применения тесно связаны между собой. Законодательство и деятельность правоприменительных органов можно в определенном аспекте рассматривать как две взаимодействующие модели: логическую (абстрактную) и динамическую (действующую), каждая из которых обеспечивает действие другой. Так, закон есть необходимый инструмент для осуществления задач, стоящих перед правоприменительными органами. Система правоприменительных органов (государственный аппарат, в том числе юстиция в широком смысле этого слова) использует закон в качестве модели своей деятельности. В то же время и саму эту систему (юстицию) можно рассматривать как средство для достижения целей, поставленных законом.

    В процессе правоприменения возможны ошибки, подмена требований правовых предписаний усмотрением должностных лиц; возможны ситуации, когда на практике та или иная норма права вообще не применяется или применяется ограниченно. Если требования правовых норм в процессе их реализации нарушаются, снижается эффективность правового регулирования.

    Главным условием повышения эффективности правовых предписаний в рассматриваемой сфере является дальнейшее укрепление законности, борьба с фактами нарушения права, неправильного его применения. Важную роль в повышении уровня правоприменения играют руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда РФ. Указанные разъяснения призваны способствовать ликвидации тех отклонений в практике, которые затрудняют достижение намеченной цели.

    Такое динамическое соотношение правовой нормы и правоприменительной деятельности объясняется тем, что и то и другое суть взаимодействующие элементы всей социальной системы, инструменты государства и общества, предназначенные для регулирования общественных отношений и управления социальными процессами. Это еще раз подчеркивает ту мысль, что эффективность действия правовой нормы складывается на основе совокупного действия нескольких условий, в том числе совершенства закона и практики его применения.

    Оценив в ходе исследования степень эффективности правовых норм или выявив неэффективность отдельных норм, приходится далее устанавливать причины слабой действенности юридической регламентации или недостаточной эффективности применения какого-то закона, выявлять пути и средства повышения эффективности той нормы, которая не дает

    нужного результата. На этой основе вырабатываются научные рекомендации для дальнейшего совершенствования законодательства и всей правоприменительной деятельности в определенной области регулирования общественных отношений.

    К третьей группе условий, обеспечивающих эффективность действия норм права, относится уровень правосознания и характер поведения граждан, соблюдающих закон. Под правосознанием понимается совокупность взглядов, убеждений, оценок, представлений о праве и законности, свойственных обществу в целом или конкретной личности25.

    Эти условия включают такие показатели, как уровень знания закона, степень одобрения его гражданами, развитость навыков правового регулирования. Чем выше уровень знания соответствующих правовых норм, чем в большей степени позитивно оцениваются содержащиеся в них положения, тем успешнее они реализуются и, соответственно, имеют более высокую эффективность. Эффективность действия правовой нормы может оцениваться применительно к соблюдению ее в обществе в целом, в различных социальных слоях и группах населения, а также конкретными категориями лиц.

    Следовательно, необходимо совершенствовать механизм применения закона и дополнительно обеспечивать соблюдение нормы посредством таких мер, которые бы компенсировали выявленные дефекты правосознания.

    Условия эффективности действия нормы, заключающиеся в высоком уровне правосознания и навыков правового поведения, находятся в тесной взаимосвязи с другими, упомянутыми выше условиями: совершенством закона и совершенством практики его применения. Несовершенный закон вряд ли получит одобрение в общественном правосознании. Низкий уровень общественного правосознания может свести на нет действие самого совершенного закона. Следовательно, только соединение всех трех условий воедино обеспечивает высокую эффективность действия правовой нормы.

    Примечания

    1 Никитин В.Б., Орехов В.В., Спиридонов Л.И. О возможном подходе к исследованию эффективности правовой нормы // Проблемы социологии права. Вып. 1. Вильнюс, 1970. С. 90.

    2 Веремеенко И.И., Попов Л.Л., Шергин А.П. Понятие и условие эффективности административных санкций // Правоведение. 1972. № 5. С. 32.

    3 Андрющенко М.Н. Понятие эффективности и его философский смысл // Учен. зап. каф. обществ. наук вузов г. Ленинграда. Вып. 12. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1971. С. 45 - 46.

    4 См.: Керимов Д.А. Свобода, право и законность в социалистическом обществе. М., 1960. С. 143.; Пашков А.С., Явич Л.С. Эффективность действия правовой системы // Сов. государство и право. 1970. № 3. С. 41 - 44; Казимирчук В.П. Право и методы его изучения. М., 1965. С. 200; Пелевин С. Эффективность права и законодательство о разводах // Правоведение. 1971. № 3. С. 98.

    5 См.: Самощенко И.С., Никитинский В.И., Венгеров А.Б. К методике изучения эффективности правовых норм // Сов. государство и право. 1971. № 3. С. 70 - 71; Шикин Е.П. Основные условия эффективности применения права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1971. С. 5.

    6 Никитинский В.И. Эффективность норм трудового права. М., 1971. С. 12 - 13.

    7 Там же. С. 44.

    8 См.: Казимирчук В.П., Кудрявцев В.Н., Лившиц Р.З. Исследование эффективности правовых норм // Сов. государство и право. 1971. № 10. С. 146.

    9 См.: Самощенко И.С., Никитинский В.И., Венгеров А.Б. Указ. соч. С. 70 - 71.

    10 Шаргородский М.Д. Наказание, его цели и эффективность. Л., 1973. С. 58.

    11 См.: Пашков А.С., Чечет Д.М. Эффективность правового регулирования и методы ее выявления // Сов. государство и право. 1965. № 8. С. 3.

    12 См.: Шаргородский М.Д. Система наказаний и их эффективность // Сов. государство и право. 1968. № 11. С. 54; Он же. Наказание, его цели и эффективность. С. 57 - 58.

    13 См.: Лебедев М.П. Об эффективности воздействия социалистического права на общественные отношения // Сов. государство и право. 1963. № 1. С. 29; Он же. Об эффективности воздействия пра-

    ва на общественные отношения // Сов. государство и право. 1963. № 1. С. 29; Михайловская И. Вопросы социологии в уголовном процессе // Сов. государство и право. 1970. № 19. С. 11.

    14 См.: Алексеев С.С. Проблемы теории права: Курс лекций. Свердловск, 1972. Т.1. С. 98.; Ши-кин Е.П. Указ. соч. С. 5; Ковалев М.И. Пути повышения эффективности криминологических исследований. // Вопросы эффективности уголовно-правовых норм. Вып. 66. Сведловск, 1978.

    С. 9; Пашков А.С., Чечет Д.М. Эффективность правового регулирования и методы ее выявления // Сов. государство и право. 1965. № 8. С. 3; Общая теория государства и права: Учеб. / Под ред. В.В. Лазарева. М., 2001. С. 151.

    15 Словарь синонимов русского языка. М., 1975. С. 645, 117.

    16 См.: Сабанин С.Н. Проблемы повышения эффективности институтов освобождения от уголовной ответственности или наказания: Дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1981. С. 47.

    17 См.: Сырых В.М. Социология права. М., 2001. С. 354; Кудрявцев В.Н., Никитинский В.И., Само-щенко И.С., Глазырин В.В. Эффективность правовых норм. М., 1980. С. 22.

    18 См.: Теория государства и права: Учеб. / Под ред. А.И. Королева, Л.С. Явича. Л., 1987. С. 302; Сырых В.М. Указ. соч. С. 355.

    19 См.: Плохова В.И. К вопросу о понятии и критериях эффективности уголовного наказания // Некоторые вопросы эффективности уголовного законодательства. Вып. 49. Свердловск, 1976. С. 15.

    20 См.: Емельянов Ю.Н., Козаченко И.Я., Соколов А.Ф. Об изучении эффективности наказания // Там же. С. 34.

    21 Шмаров И.В. Критерии и показатели эффективности наказаний // Сов. государство и право. 1968. № 6. С. 62.

    22 См.: Сергеева Т.Л., Помчалов Л.Ф. Эффективность краткосрочного лишения свободы // Эффективность уголовно-правовых мер и борьба с преступностью. М., 1968. С. 45.

    23 См.: Шаргородский М.Д. Наказание, его цели и эффективность. С. 63; Карпец И.И. Об эффективности уголовного наказания // Соц. законность. 1966. № 5. С. 20.

    Никифоров Б.С. К вопросу об изучении эффективности уголовно-правовых мер борьбы с преступностью. М., 1968. С. 10.

    25 См.: Теория государства и права: Учеб. / Под ред. В.М. Корельского, В.Д. Перевалова. Екатеринбург, 1996. С. 324.

    А.А. Абрамовский СТАНОВЛЕНИЕ ИНСТИТУТА СОВЕТСКОГО СУДА НА УРАЛЕ В 1917 -1918 ГОДАХ (НА ПРИМЕРЕ ОРЕНБУРГСКОЙ ГУБЕРНИИ)

    В первые месяцы советского государства революционные массы, особенно в губерниях, далеких от центра, сами определяли пути создания новой социалистической судебной системы, так как высшие органы власти республики еще не приняли специальные декреты о революционном правосудии. Но даже принятые законы в уезды и волости, и главное, отдельные деревни и поселки, доходили порой с большим опозданием, хотя революционные суды там уже были организованы и начинали функционировать.

    Создание новой судебной системы было обусловлено многими причинами. За годы Первой мировой войны страна была ввергнута в глубокую хозяйственную разруху, произошло крайнее обнищание народных масс, разразился продовольственный кризис. В этих условиях расцвела преступность. К осени 1917 г. в стране сложилась крайне тяжелая криминальная обстановка. Если во время Первой мировой войны преступность царской России росла в среднем на 5,1 % в год1, то после Февральской революции ее темпы возросли в геометрической прогрессии. Так, в Москве с марта по август 1917 г. по сравнению с аналогичным периодом 1916 г. основные составы уголовной преступности возросли следующим образом: убийства - на 1075,0 % (с 8 до 86), грабежи - на 1196,9 % (27 - 323), кражи - на 546,5 %о (3618 - 19773)2. В губернских и уездных городах абсолютные цифры этих преступлений

    В методологии изучения эффективности законодательства можно выделить два основных способа исследования:

    1. Метод экспериментального анализа.

    2. Метод экспертных оценок.

    Методы экспериментального анализа основаны на использовании различных видов эксперимента для выявления и оценки данных о степени эффективности законодательства.

    Среди методов экспериментального анализа важное исследовательское значение имеет метод эксперимента «экс-постфактум». Здесь имеется в виду естественный ретроспективный эксперимент, суть которого состоит в интерпретации естественно сложившейся в прошлом ситуации в качестве экспериментальной, когда события прошлого (принятие правовой нормы) интерпретируется как ввод в действие экспериментального фактора (см. Приложение «Эксперимент»).

    Метод «экс-постфактум» может быть использован как параллельный эксперимент экс-постфактум. Возможность его проведения возникает в тех ситуациях, когда сходные, сопоставимые по основным параметрам общественные отношения регулируются разными нормами.

    Последовательный эксперимент экс-постфактум может быть осуществлён, когда правовое регулирование тех или иных общественных отношений изменилось, но сам объект правового регулирования не претерпел существенных изменений. Здесь у исследователя появляется возможность сравнить состояние объекта до и после введения в действие новой правовой нормы.

    Основные методологические требования, предъявляемые ко всем видам экспериментального исследования экс-постфактум, это требование представительности и чистоты исследования. Проблема представительности эксперимента экс-постфактум – это частный случай более общей проблемы репрезентативности любого социологического исследования. Она решается путём строгого определения выборочной совокупности объектов наблюдения на основе специальных методов математической статистики. Чистота эксперимента зависит от степени нейтрализации влияния побочных факторов на ход и результаты эксперимента. В экспериментальном исследовании экс-постфактум чистота достигается, прежде всего, за счёт правильного выбора объекта наблюдения.

    В процессе изучения эффективности законодательства применяются и методы экспертных оценок . При использовании этих методов необходимо в максимальной степени преодолеть тот субъективизм, который неизбежно присущ экспертным оценкам. Этим целям служит целый ряд методических приёмов, направленных на минимизацию субъективизма в методике экспертных оценок .

    Литература

    1. Лапаева В.В. Социология права./Под ред. акад. РАН, д.ю.н., проф. В.С. Нерсесянца. – М.: Норма, 2004.

    2. Эффективность правовых норм. – М., 1980.



    3. Касьянов В.В., Нечипуренко В.Н. Социология права. – Ростов н/Д: Феникс, 2001.

    4. Кульчар К. Основы социологии права. – М., 1981.

    5. Леванский В.А. Моделирование в социально-правовых исследованиях. – М., 1986.

    6. Рабочая книга социолога. – М., 1983.

    7. Верификация – (от лат. verificatia – подтверждение) – логико-методологическая процедура установления истинности конкретно-научного утверждения на основе его соответствия эмпирическим данным.


    Приложение

    к ПРАКТИКУМУ 2.

    Методы определения эффективности закона

    ЭКСПЕРИМЕНТ

    Слово «эксперимент » происходит от латинского «experimentum» (проба, опыт). В самом общем виде под экспериментом понимается такое исследование экспериментального объекта, в процессе которого мысленно или реально создаются условия (называемые экспериментальными условиями), необходимые и достаточные для проверки гипотезы о причинных связях между действием экспериментального фактора (на изучение которого и направлено экспериментальное исследование) и наблюдаемыми характеристиками данного объекта. Таким образом, предметом экспериментального исследования является взаимодействие экспериментального фактора с факторами, составляющими в своей совокупности объект наблюдения. Если сразу несколько факторов выступают в качестве экспериментальных, то такой эксперимент называется многофакторным (в отличие от однофакторного).

    Социальный эксперимент как метод эмпирического исследования социальных явлений начал активно применяться в общественных науках с 20-х годов XX века. Однако социальная, и, прежде всего, социально-правовая, практика знала и использовала этот метод очень давно. Так, Ш. Монтескье , описывая опыт принятия законов в античных демократиях, отмечал пользу таких правовых актов временного действия, как постановления сената. Часто бывает полезно, говорил он, «испробовать закон, прежде чем установить его окончательно. Конституции Рима и Афин отличались в этом отношении большой мудростью. Определения сената имели там силу закона только по воле народа». По сути дела здесь описана логика законотворчества, получившая впоследствии конкретизацию в идее и практике законодательного эксперимента. Подобная апробация на практике законодательных новелл довольно широко применялась в странах Западной Европы эпохи абсолютизма, а в конце века некоторые юристы уже прямо формулировали, что «хорошее законодательство, как и хорошая физика, должно быть экспериментальным».

    Социальные эксперименты в соответствии с предметом своего исследования (а точнее, в зависимости от характера экспериментального фактора) подразделяются на правовые, экономические, социологические, социально-психологические и др. Основу социальных экспериментов составляет методология, разработанная в процессе богатого опыта естественнонаучного экспериментирования.

    В зависимости от способа создания экспериментального фактора различают:

    - контролируемый эксперимент – когда исследователь сам вводит в действие экспериментальный фактор и выявляет меру его преобразующего воздействия на объект исследования;

    - неконтролируемый (естественный) эксперимент – когда исследователь не вмешивается в ход событий, а лишь наблюдает и анализирует естественно сложившуюся ситуацию, в рамках которой то или иное явление может интерпретироваться как экспериментальный фактор, оказывающий определённое, поддающееся фиксации влияние на объект исследования.

    В зависимости от способа создания экспериментальных условий различают:

    - полевой эксперимент – когда воздействие экспериментального фактора происходит в реальной ситуации;

    - лабораторный эксперимент – эксперимент в искусственно созданной среде.

    В зависимости от положенной в основу эксперимента логической структуры доказательства гипотезы различают:

    - параллельный эксперимент – когда выводы о характере и степени влияния экспериментального фактора на объект исследования делаются путём сравнения состояний исследуемого процесса в экспериментальной и контрольной группах;

    - последовательный эксперимент – когда анализируется динамика состояний экспериментального объекта до и после введения в действие экспериментального фактора.

    На практике принципы параллельного и последовательного экспериментов нередко совмещаются в рамках одного подхода, когда состояния объектов наблюдения в экспериментальной и контрольной группах анализируются до и после эксперимента.

    В зависимости от характера объекта исследования различают:

    - реальный (натурный) эксперимент – метод практического освоения реальной действительности путём её планомерного изменения;

    - мысленный эксперимент – когда анализируются не реальные явления, а информация о них.

    Наиболее формализованным видом мысленного эксперимента является математическое моделирование на ЭВМ. Особенно часто в исследовательской практике используется мысленный эксперимент экс-постфактум, в процессе которого естественно сложившаяся в прошлом ситуация интерпретируется в качестве экспериментальной, а какое-то событие прошлого, например, введение в действие правовой новеллы, - в качестве экспериментального фактора.

    Существуют и иные основания для классификации экспериментов, в соответствии с которыми выделяют:

    Научные (теоретические и методические) и прикладные эксперименты;

    Проективные (нацеленные на будущее) и ретроспективные (нацеленные на анализ событий прошлого) эксперименты;

    Исследовательские и нововведенческие эксперименты и т.д.

    Основное методологическое требование, предъявляемое к любому эксперименту, – это устранение влияния на ход и результаты эксперимента так называемых побочных факторов, т.е. факторов, не вошедших в состав экспериментальных. В социальном эксперименте такое обеспечение чистоты эксперимента затруднено из-за сложной, многофакторной природы социальных явлений и процессов.

    Другое методологическое требование – репрезентативность (представительность) экспериментального исследования – связано с необходимостью обеспечить такое поведение участников эксперимента, которое соответствует их поведению в естественных условиях (т.е. речь идёт о том, что экспериментальная модель должна достаточно полно воспроизводить моделируемую жизненную ситуацию).

    Правовой эксперимент – это эксперимент, в котором в качестве экспериментального фактора выступает правовая норма. В правовом эксперименте либо проверяется эффективность уже действующей нормы, либо прогнозируется эффективность готовящейся правовой новеллы. В исследовательской практике проверка эффективности действующего законодательства обычно основывается на методологии эксперимента экс-постфактум.

    Возможность проведения параллельного эксперимента экс-постфактум возникает в тех ситуациях, когда сходные, сопоставимые (сопоставимость в данном случае необходима для обеспечения чистоты экспериментального исследования) по основным параметрам общественные отношения регулируются различными нормами. Так, например, в советское время широко проводились исследования эффективности разного рода локальных норм, действующих на предприятиях (это были нормы, направленные на повышение качества продукции, укрепление трудовой дисциплины, снижение текучести кадров и т.п.).

    Главной методологической проблемой таких исследований была необходимость так отобрать предприятия, входящие в экспериментальную и контрольную группы, чтобы свести к минимуму те различия между ними, которые являются наиболее значимыми с точки зрения целей проводимого исследования.

    В последнее годы у исследователей появилась богатая возможность изучения эффективности действующего законодательства путём сопоставления сложившихся в странах СНГ, а также в субъектах Российской Федерации различных вариантов правового регулирования одних и тех же по своей природе общественных отношений. От традиционной методологии сравнительного правоведения данный метод параллельного эксперимента экс-постфактум отличается здесь тем, что, во-первых, он нацелен не только на анализ текстов нормативных актов, но и на изучение практики их реализации, и во-вторых, (и это главное), он предполагает отбор для анализа лишь сопоставимых объектов наблюдения, т.е. стран, находящихся примерно на одном уровне правового, экономического, социально-политического, культурного и т.п. развития.

    Последовательный эксперимент экс-постфактум может быть осуществлён, когда правовое регулирование тех или иных общественных отношений изменилось, но сам объект правового регулирования не претерпел существенных изменений (здесь у исследователя появляется возможность сравнить состояния объекта до и после введения в действие новой правовой нормы). Так, например, эффективность изменений налогового законодательства в части налогообложения предприятий может быть измерена путём сопоставления активности предпринимательской деятельности, уровня собираемости налогов и т.п. до и после введения соответствующих норм.

    Если исследовательская задача состоит не в изучении эффективности уже действующего законодательства, а в прогнозировании эффективности предполагаемой правовой новеллы, то может быть использован метод мысленного (в том числе математического) или лабораторного эксперимента, либо проведён реальный полевой эксперимент с правовой нормой (так называемый законодательный эксперимент).

    Что касается метода математического эксперимента (или, что то же самое, математического моделирования), который в настоящее время широко используется в экономике для поиска оптимальных вариантов решения хозяйственных и управленческих задач, то его применение для прогнозирования правовых нововведений в настоящее время весьма проблематично. Дело в том, что правовые явления далеко не всегда имеют непосредственное количественное выражение. Кроме того, даже в тех сферах правового регулирования, которые поддаются количественному анализу, зачастую (в силу неразвитости статистических и эмпирических исследований в праве) ещё не накоплен эмпирический материал, позволяющий построить математические модели, которые в достаточной мере соответствовали бы моделируемому объекту исследования.

    Более надёжным методом прогнозирования эффективности правовых новелл является лабораторный эксперимент. В качестве примера использования данного метода в отечественной практике можно привести осуществлённую ещё в 70-е годы Н.В. Радутной серию экспериментов по проверке эффективности работы судейских коллегий в зависимости от изменения количественного состава народных заседателей. В ходе экспериментов работа контрольной группы, состоящей из одного судьи и двух народных заседателей (что соответствовало действовавшему конституционному законодательству), сравнивалась с работой групп, в состав которых помимо судьи входили четыре и шесть народных заседателей. Эксперименты проводились в лабораторной ситуации, т.е. в созданной самим исследователем искусственной среде: сформированные таким образом судебные коллегии не рассматривали реальные дела, а как бы «проигрывали» сходные с реальностью ситуации в процессе так называемой деловой игры, в ходе которой соблюдались требования методологии экспериментального анализа (сопоставимость объектов наблюдения, обеспечивающая чистоту эксперимента).

    Но самым надёжным методом прогнозирования эффективности правовых новелл, несомненно, является законодательный эксперимент , представляющий собой опытную проверку в естественных условиях эффективности действия экспериментальных правовых норм, которые в качестве контролируемого экспериментального фактора вводятся на определённый период в зоне эксперимента. При этом под экспериментальной правовой нормой понимается законодательная норма, содержащая отступления от требований действующего законодательства, которая вводится в действие на ограниченный отрезок времени с целью проверки её эффективности.

    Помимо чётко обозначенного ограничения временного периода своего действия экспериментальные правовые нормы, как правило, имеют и ограниченную сферу применения. Так, например, пространственная сфера эксперимента по введению суда присяжных была в РФ первоначально ограничена пятью регионами. Однако возможны и законодательные эксперименты, проводимые в масштабах всей страны. Так, в 1965 году в Англии было приостановлено на пять лет применение смертной казни, а во Франции в 1975 году был принят закон, приостановивший на пять лет наказания за аборт.

    Основная задача, стоящая перед исследователями в процессе законодательного экспериментирования, связана с необходимостью избежать сведения законодательного эксперимента к обычному способу практической апробации новшества методом проб и ошибок. Это должно достигаться, прежде всего, путём обеспечения чистоты действия экспериментального фактора (правовой нормы) за счёт сведения к минимуму всех иных воздействий на объект наблюдения. К сожалению, как показывает опыт, в процессе проведения законодательных экспериментов обычно неоправданно мало внимания уделяется их методологической составляющей. А в итоге часто оказывается невозможным отделить итоги эксперимента (т.е. непосредственный результат действия правовой нормы) от общих результатов функционирования объектов наблюдения в период проведения эксперимента.

    Поскольку законодательный эксперимент является не просто методом научного исследования, но и способом реального изменения действительности, связанным с введением на практике особого режима правового регулирования, то при подготовке и проведении такого эксперимента необходимо помимо научно-методологических проблем решить и ряд вопросов правового характера.

    Главным из них является обеспечение гарантий прав участников эксперимента, т.е. людей, на которых распространяется действие экспериментальных норм. Так, проведению законодательного эксперимента по проблемам местного самоуправления в двух районах Псковской области в середине 90-х годов предшествовало одобрение местным населением идеи референдума и модели самоуправления, предложенной администрацией района (в данном случае это происходило на сходах, а в иных ситуациях может потребоваться проведение специального референдума). В тех случаях, когда экспериментальные нормы уже содержат в себе дополнительные гарантии прав граждан (как это было при эксперименте с введением суда присяжных), подобные процедуры, подтверждающие согласие граждан на эксперимент, не обязательны.

    Другое требование к правовому обеспечению законодательного эксперимента заключается в том, что решение о введении в действие экспериментальной правовой нормы, всегда связанное с отступлением от действующего законодательства, может быть принято лишь на уровне того органа, в компетенцию которого входит принятие соответствующих норм общего действия. Этот же орган должен давать оценку итогам эксперимента и выносить решения об использовании его результатов в законотворческой деятельности.

    @ 2024 kharkovchane.ru - Вопросы. Криминалистика. Материалы. Право. Социальное обеспечение. Материалы