Синтаксис любви. Типология личности и прогноз парных отношений. Читать онлайн «Синтаксис любви Афанасьев синтаксис

АЛЕКСАНДР АФАНАСЬЕВ

СИНТАКСИС ЛЮБВИ

(ТИПОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ И ПРОГНОЗ ПАРНЫХ ОТНОШЕНИЙ)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Посвящается Ирине

«Широк человек, слишком даже широк, я бы сузил», - говорил Достоевский и знал, что говорил. Самому писателю присуща была такая пугающая широта натуры, что старый друг Достоевского, критик Страхов, вынужден был признаться: «Я не могу считать Достоевского, ни хорошим, ни счастливым человеком (что, в сущности, совпадает). Он был зол, завистлив, развратен, он всю жизнь провел в таких волнениях, которые делали его жалким, и делали бы смешным, если бы он не был при этом так зол и так умен. Сам же он, как Руссо, считал себя лучшим из людей и самым счастливым. По случаю биографии я живо вспоминал все эти черты. В Швейцарии, при мне он так помыкал слугою, что тот обиделся и выговорил ему: «Я ведь тоже человек!» Помню, как тогда же мне было поразительно, что это было сказано проповеднику гуманности».

Банальность сообщить: человек сложен, противоречив. Однако от повторения банальность эта не становится менее очевидна. Вот еще одна характерная зарисовка с натуры: «Странные люди окружали Шаляпина. Он мог над ними вдоволь издеваться, и из этих людей образовалась его свита, с которой он расправлялся круто: Шаляпин сказал, - плохо бывало тому, кто не соглашался с каким-либо его мнением. Отрицая самовластие, он сам был одержим самовластием. Когда он обедал дома, что случалось довольно редко, то семья его молчала за обедом, как набрав в рот воды».

Парадокс? Защитник униженных и оскорбленных любил унижать, певец вольницы оказывался домашним деспотом! Но мало констатировать парадоксальность человеческой натуры, хотелось бы понять ее природу…

Существует давняя грустная история про одного арабского халифа. Он ребенком вступил на престол, правил долго и счастливо, умер в глубокой старости, окруженный многочисленным потомством; был халиф уважаем подданными и соседями, любим женщинами, удачлив в войнах и несметно богат. Все называли его «Счастливчиком». Но когда после смерти халифа открыли дневник, который он ежедневно вел, и подсчитали число дней, помеченных им как счастливые, то оказалось их только четырнадцать. Всего четырнадцать дней, две недели счастья - на такую долгую и внешне благополучную жизнь.

Грустная история. История, которая может послужить наглядной иллюстрацией простой и очевидной мысли: человек несчастлив, несчастлив глубоко и хронически. Единственное, что спасает человека от отчаяния - это несбыточные надежды, неведение относительно бедственности своего положения и постоянное неблагополучие окружающих, таких же, как он, бедолаг. Отсутствие счастья - норма людской жизни, и как всякая, даже отрицательная норма, она вольно или невольно примиряет нас с существующим порядком вещей.

Если попытаться назвать главный источник людского неблагополучия, то им, считаю, будет одиночество. Под «одиночеством» в данном случае следует разуметь не только общепринятые его формы, вроде вынужденного одиночества Робинзона Крузо или безбрачия 20 миллионов взрослых в бывшем СССР и каждого девятого жителя США. Лики одиночества многообразны. Человек один, даже когда не бывает один, даже когда, кажется, соблюдены все внешние формы активного общественного бытия, он одинок в семье, в толпе, в церкви, в партии, в клубе, на работе…

В свою очередь, и у одиночества есть своя причина: извечное незнание себя и других, отсутствие ясных представлений о собственном внутреннем мире и возможностях контакта с внутренними мирами других. «Кто мы? Куклы на нитках? А кукольник наш небосвод?» - вопрошал Омар Хайям, и сам не решался дать ответ на этот вопрос. Действительно, мы настолько плохо знаем существо своей натуры, что ощущаем себя беспомощными игрушками в руках судьбы, которая, будучи сама слепа, таскает нас, слепых, по кочкам и ямам бытия без цели и смысла. Потому-то и избирает часто человек, в страхе перед собственной и чужой незрячестью, путь странника-одиночки. Во тьме, которая пуста, реже набиваются шишки - такова логика слепых.

«Познай самого себя!» было написано на фронтоне храма дельфийского оракула. И сколько не прошло веков, призыв этот не стал менее злободневным, наоборот, возросшая ценность отдельной личности сделала его еще более животрепещущим и значительным. Поэтому, нисколько не претендуя на создание исчерпывающей картины внутренней жизни человека, все-таки попытаюсь дать ответ на ряд основных вопросов человеческой психологии: Кто мы сами в себе? Каковы мотивы нашего поведения и отношения к другим? Где истоки любви, любовных ошибок и заблуждений?

Сам по себе большой замах данной книги мог бы и не показаться чрезмерным, будь она посвящена иной теме, не психологии. Но когда речь заходит о внутренней жизни индивидуума, о такой тонкой материи, как человеческие отношения, всякая попытка уловить их в сети теорий и методик кажется заведомо обреченной на провал. Все так. Но как неповторимый рисунок кожи на пальце человека складывается из немногих простых элементов, так и личность его - слагаемое нескольких поддающихся описанию психических модулей. Кроме того, как бы ни была сложна и плохо уловима система человеческих отношений, она остается системой - системой, в которой все не случайно. Мы не случайно любим, не случайно ненавидим, симпатизируем или остаемся равнодушными. При всей бессознательности большинства наших душевных движений, они не лишены смысла. Обычно бесконтрольные симпатия, неприязнь, индифферентность в итоге всегда оказываются имеющими свой резон, и значит, есть возможность и смысл проследить, в чем этот резон состоит.

Человек вообще прирожденный психолог. И не будучи психологом, выжить он не в состоянии. Иное дело, что большая часть наших верных психологических наблюдений остается несформулированной, опирается на интуицию и корениться в подсознании. Думаю, вряд ли кто возьмется оспаривать Лабрюйера, сказавшего: «В любом, самом мелком, самом незначительном, самом неприметном нашем поступке уже сказывается весь наш характер: дурак и входит, и выходит, и садится и встает с места, и молчит, и двигается иначе, нежели умный человек.»

Особенно острым становится психологическое зрение человека в экстремальной ситуации. Самый первый тюремный опыт А.И.Солженицына как раз и заключался в обнаружении у себя этого дара прозорливости. Он рассказывал: «…дежурный надзиратель внес мою кровать, и надо было бесшумно ее расставить. Мне помогал парень моего возраста, тоже военный: его китель и пилотка летчика висели на столбике кровати. Он еще раньше старичка спросил меня - только не о войне, а о табаке. Но как ни был я растворен душой навстречу моим новым друзьям и как ни мало было произнесено слов за несколько минут, - чем-то чужим повеяло на меня от этого ровесника и фронтовика, и для него я замкнулся сразу и навсегда.

(Я еще не знал ни слова «наседка», ни - что в каждой камере она должна быть, я вообще не успел еще обдумать и сказать, что этот человек. Г.Крамаренко, не нравится мне, - а уже сработало во мне духовное реле, реле-узнаватель, и навсегда закрыло меня для этого человека. Я не стал бы упоминать такого случая, будь он единственным. Но работу этого реле-узнавателя внутри меня я скоро с удивлением, с восторгом и тревогой стал ощущать как постоянное природное свойство. Шли годы, я лежал на одних нарах, шел в одном строю, работал в одних бригадах со многими сотнями людей, и всегда этот таинственный реле-узнаватель, в создании которого не было моей заслуги ни черточки, срабатывал прежде, чем я вспоминал о нем, срабатывал при виде человеческого лица, глаз, при первых звуках голоса - он открывал меня этому человеку нараспашку, или только на щелочку, или глухо закрывал. Это было всегда настолько безошибочно, что всякая возня оперуполномоченных со снаряжением стукачей стала казаться мне козявочной: ведь у того, кто взялся быть предателем, это явно всегда на лице, и в голосе, у иных как будто ловко-притворно - а нечисто. И, напротив, узнаватель помогал мне отличить тех, кому можно с первых минут знакомства открывать сокровеннейшее, глубины и тайны, за которые рубят головы. Так прошел я восемь лет заключения, три года ссылки, еще шесть лет подпольного писательства, ничуть не менее опасных, - и все семнадцать лет опрометчиво открывался десяткам людей - и не оступился ни разу! Я не читал нигде об этом и пишу здесь для любителей психологии. Мне кажется, такие духовные устройства заключены во многих из нас, но, люди слишком технического и умственного века, мы пренебрегли этим чудом, не даем ему развиться в нас.» К сказанному Солженицыным остается лишь добавить, что тюремные старожилы владели такого рода техникой почти профессионально, и одного их взгляда на очередной этап было достаточно, чтобы указать стукачей. Но даже такие завсегдатаи тюрьмы вряд ли могли описать природу своей прозорливости, так как корни ее глубоки, на самом дне подсознания.

Отношение между сознанием и подсознанием - особая и интереснейшая область психологии. Первыми брешь в стене между тем и другим пробили индийские йоги. Великая заслуга йогов заключается в том, что они пассивный, подсознательный контроль мозга над организмом сделали активным, сознательным. До йогов возможности физиологического самоконтроля ограничивались подсознательным поддержанием функций организма на заданном изначала уровне. Йоги же, переведя самоконтроль из подсознания в сознание, получили возможность не просто длительное время поддерживать данное природой, но и исправлять врожденные дефекты организма, бесконечно совершенствовать его функции.

Чем-то подобным индийской йоге, но не в физиологической, а в психологической области является изложенный в данной книге метод, названный по аналогии «психе-йогой». Суть психе-йоги - подчинить сознательному контролю бессознательные душевные движения, твердым знанием о себе и о других высвободить огромный, нераскрытый прежде, психологический потенциал человека. В том, что такой метод совершенно необходим, сомневаться не приходится; ведь наша психика продолжает находиться под полным контролем подсознания, пассивного по своей сути, способного отвечать на удары лишь бегством, отчуждением и одиночеством.

Мало общего у психе-йоги и с той областью человеческого знания, которую лишь по недоразумению принято называть «психологией» (какой бы оттенок - бытовой или научный - ни придавался этому термину). Разница видится в том, что психология больше напоминает хирургию, чем йогу. Как ни крути, а в основе ее лежит насилие над психикой: будь то внутреннее самопринуждение (аутогенная тренировка) или широчайший набор средств внешнего насилия: от родительского ремня...

АЛЕКСАНДР АФАНАСЬЕВ

СИНТАКСИС ЛЮБВИ

(ТИПОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ И ПРОГНОЗ ПАРНЫХ ОТНОШЕНИЙ)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Посвящается Ирине

Банальность сообщить: человек сложен, противоречив. Однако от повторения банальность эта не становится менее очевидна. Вот еще одна характерная зарисовка с натуры: «Странные люди окружали Шаляпина. Он мог над ними вдоволь издеваться, и из этих людей образовалась его свита, с которой он расправлялся круто: Шаляпин сказал, - плохо бывало тому, кто не соглашался с каким-либо его мнением. Отрицая самовластие, он сам был одержим самовластием. Когда он обедал дома, что случалось довольно редко, то семья его молчала за обедом, как набрав в рот воды».

Если попытаться назвать главный источник людского неблагополучия, то им, считаю, будет одиночество. Под «одиночеством» в данном случае следует разуметь не только общепринятые его формы, вроде вынужденного одиночества Робинзона Крузо или безбрачия 20 миллионов взрослых в бывшем СССР и каждого девятого жителя США. Лики одиночества многообразны. Человек один, даже когда не бывает один, даже когда, кажется, соблюдены все внешние формы активного общественного бытия, он одинок в семье, в толпе, в церкви, в партии, в клубе, на работе…

* * *

Марта Лец

Если отношения портятся, несмотря на все усилия – виноваты не партнеры, а несовместимость их психотипов

О ПСИХОСОФИИ

"А чем вы занимаетесь?" - спросил я. "Как и вся наука, -
сказал горбоносый. - Счастьем человеческим".
Стругацкие. «Понедельник начинается в субботу»

Для гармоничной семьи недостаточно добрых намерений. И даже любви недостаточно. Нужна совместимость характеров. Иначе любовь пройдет, а несовместимость останется.

Совместимость тоже бывает разной: от терпимого удобства до счастливой гармонии, когда люди чувствуют, что созданы друг для друга.

Всю историю человечества, до самого последнего времени, было неизвестно, чем определяется совместимость между людьми и гармония в отношениях. Грустный опыт человечества подытожен, например, в песне Михаила Танича: «Мы выбираем, нас выбирают… Как это часто не совпадает!»

Открытие, объясняющее гармонию и дисгармонию в человеческих отношениях, было сделано в 1990 году на основе соционики. Афанасьев предложил свою типологию: в ней не 16 психотипов, как в соционике, а 24, в соответствии с количеством возможных комбинаций четырех элементов человеческого характера (эмоция, физика, логика и воля). Эта система объясняет все множество вариантов человеческого поведения и притяжение или отталкивание между представителями разных психотипов.

Каждый из нас несет в себе эти четыре элемента, причем два из них сильные или ощущаются как сильные, а два – слабые или ощущаются как слабые. Кроме того, два из них (один сильный и один слабый) статичны и не нуждаются в диалоге, а другие два – динамичны и нуждаются в плодотворном диалоге с окружением. От порядка этих элементов зависят не только характер, интересы и склонности человека, но и то, с какими людьми ему комфортно общаться, а с какими нет. Для комфортного общения необходимо, чтобы у партнеров на статичных и динамичных позициях находились одни и те же элементы, а для гармонии нужно еще, чтобы при этом сильные и слабые элементы не совпадали, а перекрещивались – и тогда люди оказываются друг для друга взаимной терапией, и оба становятся счастливее, доброжелательнее и гармоничнее.

Найти себе правильную пару – это лучшее, что может произойти с человеком на земле. Это и есть идеальная любовь – агапэ в терминологии Афанасьева.

Если же динамичному слабому элементу каждого из партнеров соответствует не динамичный сильный элемент другого, а статичный – тогда, несмотря на взаимное притяжение, люди быстро устают друг от друга, из-за несовпадения элементов, нуждающихся в диалоге. Если такие люди создают семью, то заранее можно безошибочно предсказать, что отношения в такой семье будут тяжелыми. Именно такая семья была, например, у Льва Толстого и Софьи Андреевны, которые всю жизнь друг от друга мучились и пытались убежать, хотя и любили друг друга мучительно. Метод Афанасьева позволяет определить, к какому психотипу относился каждый из них, и даже вычислить коэффициент комфортности отношений между любыми двумя представителями каждого из психотипов (таблица отношений: http://www.psihosofiya.ru/tabl.html).

При правильном соответствии психотипов у людей возникает ощущение какой-то мистики: они люди очень разные, ни в чем не совпадающие (либо частично совпадающие, а частично разительно отличающиеся), но им друг с другом очень интересно проводить время, и между ними возникает взаимотерапия. Самое лучшее в этом методе – что стать счастливым и оказаться терапией для другого может каждый человек, в том числе самый застенчивый и одинокий, махнувший на себя рукой и считающий, что пары для него вообще не существует, вроде Акакия Акакиевича. Это не так: она обязательно существует. И «Акакий» расцветет, и партнер с его помощью расцветет, ибо ему жизненно не хватало как раз того, что есть у «Акакия» – в данном случае здорового трудолюбия.

Теория Афанасьева довольно проста. Трудной может быть практика - то есть определение психотипа конкретного человека. Иногда это легко, но иногда и очень трудно. Внешние проявления психотипа бывают типичными, а бывают и нетипичными. Например, для сильной статичной физики обычно характерна полнота, а для слабой динамичной – худоба, однако изредка и такие люди бывают полными вследствие некоторых заболеваний или нюансов наследственности.

Вообще признаки каждого из элементов могут проявляться у разных людей очень по-разному. Количественный разброс может быть огромным. У иного человека «слабый» элемент может работать куда лучше, чем «сильный» у другого. Например, у А.С. Пушкина логика стояла на четвертом, последнем месте – хотя Пушкин был одним из самых образованных людей своего поколения и признанным блестящим полемистом. Таким образом, если какой-то элемент стоит на «слабом» месте, это совсем не означает, что он обязательно слаб объективно, а означает только, что в психической структуре данного человека он менее важен по сравнению с другими элементами. Это тоже может затруднить правильное определение психотипа.

Еще один эффект, затрудняющий правильное определение психотипа, – это вытеснение некоторых элементов вследствие обстоятельств жизни. Например, многих детей, особенно мальчиков, приучают подавлять проявление эмоций, и если их эмоция изначально в психотипе была сильной, то в результате такого воспитания она приобретает признаки слабой и ранимой.

В определении психотипа крайне важно не ошибиться, для этого нужно внимательное и грамотное тестирование.

Поговорим об этом подробнее.

Обычно я такие книги не читаю (из-за обложки:), но эту мне подарила моя хорошая подруга (которая уже четыре года занимается теорией автора), заинтриговав несколькими интересными цитатами. В итоге я прочитал и не пожалел (Оля, спасибо тебе!).

Однажды я уже рассказывал о книге про соционику — (лже, как считают некоторые:)науке о психологических типах человека. Книга «Синтаксис любви» тоже про психотипы, но использует другой подход к типизации. Вместо интровертов, сенсориков, рационалов и пр., градация в ней идет относительно других четырех базовых признаков психотипа: Физика , Воля , Эмоция , Логика .

Каждый человек обладает всеми четырьмя признаками, но проявляются они в разной форме и степени. Т.к. признака четыре, каждый из них может быть на первом, втором, третьем либо четвертом месте. Всего может быть 24 психотипа (по числу перестановок). Например, 1-Логика, 2-Эмоция, 3-Воля, 4-Физика (это мой психотип, как определила его моя подруга). Позиция признака означает следующее:

Признак в первой позиции выражен в человеке с избытком (в моем случае первая Логика приводит к тому, что я до отупения упертый:).
Признак во второй позиции наиболее гармоничен – это самое красивое, что есть в человеке (моя вторая Эмоция позволяет мне тонко воспринимать эмоции – как свои, так и окружающих).
Признак в третьей позиции — уязвимое место — то, что человек постоянно защищает, вне зависимости от того, надо это или нет (из-за своей третьей Воли я постоянно думаю, что мне пытаются навязать чужую волю, поэтому активно этому сопротивляюсь). Защита обычно строится, начиная с первой функции (т.е. в моем случае моя упертость по первой Логике многократно усиливается, если я чувствую, что мне навязывают свое мнение — даже если на самом деле этого нет).
Четвертая позиция — пофигистична (моя четвертая Физика позволяет мне не особо беспокоиться о жизни, еде, жилье, сексе и физической стороне прочих удовольствий).

Все это сильно упрощенно — в книге на этот счет рассказано гораздо больше.

Зачем все это надо и как его использовать?

Знание своего и чужих психотипов позволяет лучше контролировать себя и развивать свой эмоциональный интеллект (это мое мнение, автор про ЭИ не пишет). Знание о психотипах окружающих дает возможность лучше выстраивать взаимоотношения, избегая заведомо «больных» тем.

Для каждого психотипа существует наиболее гармоничный «зеркальный» психотип. Два «зеркальных» человека, взаимодействуя, могут наиболее полно раскрыть возможности друг друга, заложенные природой (на генетическом уровне — так считает автор). В то время как при неправильном сочетании психотипов люди просто зря потратят друг на друга время и ничего хорошего не добьются.

Полная «зеркальность» выглядит так:
1 – 4
2 – 3
3 – 2
4 – 1

Т.е. если у одного признак стоит на первом месте, то у другого он на четвертом. Например, в случае моего психотипа, «зеркальным» будет:
Логика — Физика
Эмоция — Воля
Воля — Эмоция
Физика — Логика

Существует еще и 25-ый безымянный психотип гармонично развитой личности — когда все признаки находятся во второй позиции (т.н. горизонтальный — когда нет более или менее сильных признаков). Это, видимо, что-то вроде Будды или мастера Дзен:).

Определить психотип очень непросто. Пока читаешь книгу, кажется, что все описания под тебя подходят. Дополнительную сложность накладывает и то, что взаимное расположение признаков по-разному влияет на психологические свойства личности. В общем, тут, как и в соционике, нужен опыт.

В книге приведены примеры реальных исторических личностей с описанием их психотипов (видимо, чтобы было проще определить свой). Мне это совсем не помогло, а, скорее, наоборот:). Впрочем, с соционическими психотипами у меня точно такая же каша:)). Некоторые примеры показались мне притянутыми за уши, например, описание Лао Цзи (мифический автор Дао Де Цзин).

Анализируя прочитанное и себя, могу сказать, что доля правды во всем этом есть. Конечно, читая медицинский справочник, можно найти у себя все болезни, но, если подходить к вопросу конструктивно, из теории можно извлечь пользу. В любом случае, книга может быть полезна с точки зрения самопознания и расширения психологического кругозора. Но надеяться на быстрый практический результат не стоит — слишком все нечетко (еще менее четко, чем в соционике, где есть хотя бы какие-то формальные тесты).

Интересно было бы посмотреть на полностью «зеркальную» команду в работе.

Достоинства: интересный взгляд на человека и его взаимоотношения с другими людьми.
Недостатки: сложность в использовании (неопытным читателем); автор умер два года назад.

А. Афанасьев «Синтаксис любви. Типология личности и прогноз парных отношений », 2007, Черная белка, ISBN 978-5-98982-003-0.